Аскольд и Дир

Придя домой, он с ходу прервал попытку Есени отчитать его за то, что он не так переступил порог (шагнул мимо коврика), за руку потащил её в свою горницу и стал кидать слова ей в лицо:

- Вопрос о вече решён! Я только что говорил с Драгомиром! Он согласен собрать народ! Половину дела я решил!

- А что за вторая половина дела! - подаваясь ему навстречу всем своим худеньким телом, спросила Есеня.

- Надо уговорить Аскольда сохранить за собой княжеский престол после Дира!

- А он может отказаться?

- Драгомир говорит: да!

- И ты считаешь, что с Аскольдом должна говорить я? - догадалась Есеня.

- Конечно! Ты же сама говорила, что у вас до сих пор сохранились дружеские отношения!

- Говорить-то я говорила…

- Что-нибудь изменилось с тех пор?

- Да расстались мы не очень хорошо…

- Ну-ну!

- От ворот поворот я ему дала, вот и ну-ну! А с тех пор ни разу не видела и не разговаривала.

- Это даже лучше!

- Почему?

- Да как тебе сказать… Когда девушка даёт отказ, всё равно на что-то надеешься. Даже обоготворяешь её в душе…

- Приходилось переживать нечто подобное?

- Вроде того…

Она подумала. Решилась.

- Хорошо. Я поговорю, - коротко ответила она.

Есеня приоделась в самое лучшее, но не крикливо, а со вкусом, так, как любил Аскольд: в платье из «зенденя» - привозной хлопчатобумажной ткани, отороченной вышивкой, подпоясалась вязаным поясом. На ноги надела сафьяновые башмачки, а волосы заплела в две косички, - как положено замужней женщине. Шею украсила янтарным ожерельем, руки - золотыми браслетами. Охране, стоявшей у входа во дворец, сказала, что идёт по важному делу к князю Аскольду, и её пропустили без проволочек.

Аскольда она застала в своей горнице, сидящим за столом. Он вскочил, явно растерявшись от её неожиданного появления, некоторое время совершал растерянные движения, но потом взял себя в руки, предложил сесть в кресло, сам устроился напротив, жадно и неотрывно смотря в её лицо. Этот взгляд смутил Есеню. Она поняла, что он продолжает любить её, что помнит прежней - юной, чистой, неспособной на дурные поступки. И под его доверчивым взглядом вдруг почувствовала, что дело, с которым она пришла к нему, предосудительное, заслуживающее порицания, и ей стало неловко и стыдно.

- Как ты живёшь? - жалко пробормотала она, стыдясь прямо взглянуть в его честные глаза.

- Не знаю, - быстро ответил он, не отрывая от неё влюблённого взгляда. - Вот в поход сходили, а буря все наши суда разметала.

- Слышала…

И вдруг неожиданно для себя задала вопрос, надеясь получить нужный ей ответ:

- А кто виноват в гибели людей?

Аскольд пожал плечами:

- Да кто виноват? Боги, наверно.

Она надеялась, что он укажет на Дира, замыслившего поход, тогда она бы легко перевернула разговор на необходимость созыва вече и устранения с престола Дира, но Аскольд даже не обратил внимания на её вопрос, продолжал спрашивать её:

- Ты вышла замуж, говорят?

- Да…

- И ребёнок есть?

- Недавно на свет появился…

Она заметила, как тень пробежала по его лицу, но он пересилил себя, сказал:

- Дети обязательно должны быть в семье. Какая семья без малышей? От них вся радость, весь свет. Они дают смысл всей жизни.

Он говорил так, будто у него у самого была куча ребятишек, и он был главой большого семейного гнезда. А она сидела и мучилась, не зная, как приступить к главному вопросу, из-за которого явилась к нему. Поняв, что не сумеет начать нужный разговор, поднялась с кресла и пошла к двери:

- Извини, мне пора…

Аскольд вскочил с места:

- А зачем ты приходила?

Она вымученно улыбнулась, ответила:

- Просто так. Повидать тебя. Всё-таки мы долго дружили…

У него надеждой загорелись глаза:

- Что-то в семье? Повздорила с мужем?

- Да нет. Мы с ним живём хорошо.

Он сразу сник, проговорил отрешённым голосом:

- Заходи. Я всегда буду рад видеть тебя.

Он проводил её до крыльца, на прощанье несколько раз поклонился, не зная, как лучше выразить свои чувства к ней…

Придя домой, Есеня закрылась в своей светлице и долго плакала, перебирая в уме свою горькую судьбу: как не смогла полюбить чудесной души человека, как соблазнилась прощелыгой Диром и не может забыть его до сих нор, а живёт с Вяхорем без любви и привязанности, просто потому, что без семьи жизнь ещё горше…

Когда вечером пришёл Вяхорь, она уже привела себя в порядок и встретила, будто не ревела полдня. Только не стала журить у порога, а сразу провела его в трапезную.

- Ну и как, сходила к Диру? - спросил он её, едва усевшись за стол.

- Конечно.

- И что?

- Бесполезно.

- Что так?

- Он и слышать не хочет. Твердит одно: Дир мне брат названый - и все! Братьев не предают.

Он подозрительно поглядел в её лицо. Что-то ему не понравилось в её поведении, а что, он не мог понять.

Помолчав, проговорил:

- Ещё ходоков посылать к нему не стоит?

- Думаю, нет.

- Жаль. Упускаем прекрасную возможность свалить Дира. Больше такого случая может не представиться.

- А ты что против него имеешь? Какое зло он тебе сотворил?

- Никакого. Я из-за тебя стараюсь.

- Из-за меня?

- Конечно. Он же тебе жизнь сломал. Ты ему стремишься отомстить.

- А ты тут при чём?

- Я тебя люблю. Слушай, а почему ты так со мной разговариваешь?

- Как разговариваю?