Аскольд

Аскольд знал, что увидеть будущее невозможно нигде и ни в чем, поскольку его просто нет, а есть настоящее, и Пророк посмотрел в свои глаза.

Пещера где-то в глубинах океана… Он сам возле сосуда с какой-то странной жидкостью…. Пожар. Горит монастырь… Брат Фернан… Песок, рыбацкие сети…

- Ты спасешь меня во второй раз, - произнес Аскольд и добавил: - Спасибо. Вдруг я не успею его сказать в нужный момент…

Глава 5

Аскольд и не собирался писать. Тетрадь оставалась по-прежнему чистой. Рядом с ней лежало зеркало. Пророк много думал, слишком много, чтобы понять, что живым он отсюда не выйдет, что эта монастырская «пасть» замены не примет – ей нужен только он сам! Но прежде, чем этому свершиться, Аскольд хотел увидеть свою Звезду, он знал, что она где-то рядом. Но где? В кельях благочестивых братьев ее не было, за круглым столом отца-настоятеля тоже.

«Может быть, она здесь, в этой комнате? Закатилась под стол? Спряталась за спинку стула? Вместе с жемчужиной упала на дно океана? Интересная мысль. Нужно исследовать дно – предел для разума. Но как попасть туда? Скафандр не поможет, - размышлял Аскольд вслух. – Может, она прячется в непроявленных мной словах?»

Пророк взял в руки тетрадь и ручку, но писать не мог, так как все время впадал в пограничные состояния между миром монастырских стен, в котором писала его рука, и миром внутренних видений, в котором жило его сознание и придавало видениям реальную форму.

Одно видение оказалось настолько реальным и глубоким, что Аскольд полностью перешел туда всем своим сознанием…

Глубокая пещера. Абсолютная тьма. В тишине капли воды громким эхом отдаются в каменных сводах. Аскольд пошел наугад, доверившись ногам и интуиции. Пещера сама привела его в свое «сердце», и Пророк понял: она уже давно ждала его. Ощупав руками стены, Аскольд нашел нишу, в которой лежали (на его удивление!) сухие дрова и спички. Еще несколько мгновений – и огонь озарил пещеру.

Аскольд осмотрелся. «Сердце» пещеры напомнило ему кабинет алхимика: баночки, мензурки, пробирки, спиртовки, колбы, реторты, журнал для расчетов – все находилось на массивном дубовом столе, где над всем этим в центре возвышался алхимический прибор, как Пророку показалось, для получения ценных жидкостей и сплавов, в нем происходила химическая реакция, и прозрачная жидкость стекала по желобу в стеклянный сосуд.

Стул, как трон во Дворце Северных Королей, стоял возле пещерного «озера», гладь которого, как зеркало, отражало каменные стены. «Озеро» не сразу бросалось в глаза, так как находилось за сталактитами и сталагмитами, которые сужались, устремляясь друг к другу, и были похожи на зубы ящера, готовые «перекусить» свою добычу в любой момент и отправить в водную бездну.

«Мегалодон? – вопрос пронзил молнией мозг Пророка. – Его искал Фернан, а нашел я».

Аскольд подошел к мегалодону поближе и потрогал рукой его окаменевшие зубы.

«Они никогда не сомкнутся – в них нет огня», - еще одна истина овладела сознанием Пророка и отпустила…

«Озеро» оставалось спокойным, капли воды стучали в висках, в приборе кипела жидкость и разливала тонкий, но насыщенный аромат по всей пещере. И этот аромат воскресил в памяти Аскольда образ Илги и привел Пророка в бешенство.

Аскольд, не контролируя себя, подскочил к столу и в ярости сбросил на пол все пробирки, реторты, колбы, прибор – все, что участвовало в создании образа, что всколыхнуло волны памяти. Сосуд с прозрачной жидкостью уцелел: он чудом остался стоять на столе. Аскольд взял его в руки, чтобы вдребезги разбить о каменные стены и получить от удара удовольствие, рассчитывая, что будет разбит не только стеклянный сосуд, но и любовь, которая овладела памятью и заместила ее. Пророк размахнулся. Края сосуда были острыми, и Аскольд порезал себе руку. Вместо того, чтобы разбить, он поставил колбу на голый стол. Кровь Пророка попала в жидкость – цвет вещества изменился на лазурный, а молекулы пришли в движение, как будто невидимая палочка перемешивала воду по часовой стрелке.

Аскольд, не отводя глаз, смотрел на сосуд: белые хлопья закружились в нем и снегом осели на стеклянное дно, а белый пар поднялся вверх и забрал с собой лазурную воду. Из колбы вылетел, вырвался на свободу бутон бело-голубого лотоса, зашатался на тонкой ножке и медленно стал раскрываться, лепесток за лепестком.

Раскрывшись полностью, лотос затрепетал, но не от ветра, а от счастья: в центре цветка вспыхнула Звезда, яркая, новая, величественная!

Она была рядом! Звезда была рядом!

Аскольд протянул к ней руки – Звезда самовоспламенилась. Лотос пылал, лепесток за лепестком, концентрируя любовь и жизнь, соединяя их навечно. Процесс был таким стремительным, что лазурная жидкость вся испарилась, а на стенке сосуда появилась крупная маслянистая капля. Она стекала медленно, и Пророк успел поместить ее в коробочку из белого мрамора.

Оставшись пустым, сосуд сам треснул и разлетелся на мелкие осколки. Стеклянная пыль засверкала на дубовом столе.