Аспекты визуальности художественной литературы

Как с помощью описания внешнего мира героев возникают тактильные ощущения, воображаемые читателем?

Почему тактильные образы предполагают визуальность художественного мира?

ИТОГИ РАЗДЕЛА II

В этом разделе мы исходили из того, что все образы в художественных мирах бывают двух видов — зримые и незримые. Зримые позволяют репрезентировать портрет, пейзаж, интерьер, а незримые — звук, запах, тактильные и вкусовые ощущения. Рассмотрение различных произведений показывает, что в портретах, пейзажах и интерьерах также помимо зримых образов часто присутствуют и незримые; при изображении в словесном творчестве незримых звуков, запахов и ощущений оказывается необходима опора на зримость мира. Кроме того, раскрылись некоторые частные аспекты:

I. Пейзаж в литературе ближайшим образом связан со зримостью художественного мира, а в живописи — с прямой наглядностью. Но стоит отметить, что всякое произведение искусства непременно апеллирует к воображению, а потому сопровождается и незримыми образами природных звуков, запахов. В литературе пейзаж всегда раскрывается с точки зрения повествователя или героя; а значит, и смысл пейзажа всегда зависит от того, чьими глазами он дан читателю. Возникает дополнительное звено между читателем и пейзажем — сознание того субъекта, от лица которого приводится описание, а также оценка зрелища. В живописном произведении такого посредника между зрителем и картиной нет.

Воображаемый героем пейзаж явно отличается от реально возможного, как в приведённом стихотворении Лермонтова, где одновременно сосуществуют разные времена года: весна, лето, осень и тем самым жизнь предстаёт как единое целое, а зрение лирического героя перемещается между прошлым и будущим, останавливаясь на пейзаже из мира воспоминаний. Описание образов природы иногда сопровождается прямо-оценочным комментарием носителя точки зрения. В таком случае соседствуют два способа выражения оценки: прямой — вербальный (словами «красивый», «уродливый») и образный — визуальный.

II. Литературный интерьер открывает либо состояние домашнего мира, либо положение героя в социуме (то есть публичных помещениях). Когда повествование сосредоточено на интерьере, то экстерьер отступает в зону подразумевания, а когда — на экстерьере, то в зону подразумевания отступает интерьер. Благодаря «невещественности» самих образов в литературе читатель может представлять дом снаружи и дом изнутри, тогда как в живописи всё обстоит иначе: если дом нарисован только снаружи, то его интерьер редуцирован полностью.

Слово, которое «приклеивается» к вещи, обеспечивает возможность использования «пустых подразумеваний», когда самого слова «сиденье» достаточно, чтобы указать на тип мебели. В таких ситуациях степень визуальных подробностей уменьшается, а иногда вовсе исчезает. Тогда как «открепление» слова от вещи — напротив, провоцирует её разглядывание, в котором вещь начинает «говорить за себя» своим видом, своим молчаливым наличием. Ситуация воображённого героем мира в романе «Тошнота» (осёл, плывущий по реке) составляет визуальный слой произведения, как и слой реальности, в которой герой едет на пассажирском сидении.

В случае с интерьерами существует двоякий способ репрезентации визуального смысла: 1) герой помещается автором либо в окружение органичных, уютных помещений, где герой «на своём месте», где каждый предмет интерьера чем-то похож на него самого, и в таких случаях герой распоряжается предметами свободно, они ему подвластны; 2) герой помещается автором в окружение чуждых ему по духу видов, комнат, обстановок, вещей. Такое «отрицание» обстановки есть в то же время и утверждение каких-то личных характеристик персонажа в зависимости от того, что именно ему неприятно или даже нестерпимо.

Можно констатировать существование различных способов визуализации литературно-художественного мира: 1) мир даётся в реакции героя-рассказчика с активным «вторжением» его оценок; 2) мир даётся в реакции созерцающего повествователя «беспристрастно», а читатель видит только само взаимное расположение вещей, которое тем самым и «говорит» о смысле.

III. Воображение внешности литературного героя опирается на данное автором описание, которое может принадлежать слову повествователя, рассказчика или лирического субъекта. В отличие от описания пейзажа или интерьера, внешность раскрывает героя как личность, «знакомит» героя с читателем. Внутренний мир героя, незримая часть его существа, проступает в наружности: форме тела, выражении лица и даже манере одеваться, то есть подавать себя.

Есть два варианта создания визуального образа: 1) строгая заданность границ объекта описания: перечисление пропорций тела, цвет кожи, глаз, волос, рост и т. д. — отвечает за отчётливую наглядность и отделённость человека от мира и вещей, 2) размывание границ между различными предметами, находящимися в поле зрения субъекта речи: уход от зрительной определённости облика, сближение героя с предметностью мира. В этом случае личностное начало героя ослабевает, он становится для наблюдателя пассивным элементом мира.