Аспид

Вторая минута рядом со Стаффордом, и внезапно я говорю о непристойных вещах прямо под крышей священного места. Черт!

И поминаю черта!

Я потер пальцами переносицу, приказывая своим нервам успокоиться. Мне надо успокоиться. Это всего лишь Тайлер Стаффорд, а не Антихрист в образе привлекательного парня с голубыми, как лед, глазами и дерзким языком, который он совершенно не умеет держать за зубами.

– Сделай одолжение, – сказал я. – Не говори о подобных вещах здесь, в церкви. Это святое место.

– Окей, – кивнул Тайлер, помолчал, глядя на то, как Габриэлла пытается дать пяткой священнику в нос, и тихо добавил: – Если хочешь, можем поговорить о них там, снаружи.

Я знал, что Тайлер равнодушен к девушкам. Знал о нем многое – и это тоже. Но почему-то никогда до конца не верил. Он был слишком мужественным, нахальным, дерзким, с лицом, густо поросшим щетиной, и аурой бунтарства. Настоящий альфа. Я легко мог представить его рядом с девушкой, хотя… чаще представлял с…

– Ладно, не красней, детка, – подначил меня Тайлер. – Святое так святое. Можно поговорить о чем-то более соответствующем месту. Например о… религии? Обете безбрачия? Духовности и греховности? Или, – он почесал подбородок и закинул ногу на ногу, – греховности и духовности? Второй вариант как-то логичнее. Сначала идет греховность, а потом духовность. Не наоборот. Как считаешь?

– В идеале – да, – ответил я. – Но в жизни…

В жизни, черт побери, все может идти в любом порядке. Сначала ты можешь быть грешен, но потом, постигая Бога, познаешь духовность. Бывает и наоборот, когда духовность не спасает от ошибок и грехов… а иногда все сплавляется в непрерывную череду борьбы с самим собой: духовность, грех, раскаяние, очищение, снова грех, снова попытка вернуться в духовность, познать ее лишь для того, чтобы в очередном раунде снова проиграть…

– Но в жизни? – повторил Тайлер, ожидая от меня ответа.

– Может твориться полный хаос.

– А в твоей жизни как? – спросил он.

Я медленно моргнул. Сам факт того, что Стаффорд вполне искренне интересовался моей жизнью, был абсолютно сюрреалистичным.

– Прекрасно, – ответил я после долгой паузы.

– Так прекрасно, что ты чуть не покончил с собой год назад? – тихо спросил Тайлер.

– Как ты узнал? – пробормотал я, от шока даже не пытаясь ничего отрицать и чувствуя, как кровь отливает от лица.

Об этом инциденте не знала ни моя семья, ни мои наставники в семинарии. Это случилось в гостиничном номере, который я снял в ту ночь, и я думал, что мне удалось скрыть это от всех.

– Да просто случайно узнал, – ответил Тайлер, отводя взгляд.

– Откуда? – спросил я громче, ощущая внутри волну паники. Попытка самоубийства – тяжкий грех, и, узнай об этом кто-то в семинарии, я мог потерять все.

– Успокойся, окей? – сказал Тайлер. – Могу рассказать, если возьмешь себя в руки…

Взять себя в руки, конечно! Господи, если ты хотел отправить меня в нокаут, то у тебя это получилось! Как? Откуда? Где он мог это узнать?! Я поднялся со скамьи и направился к выходу из церкви за глотком свежего воздуха. Крещение почти закончилось. Габриэлла отныне могла рассчитывать на любовь и поддержку Бога. Чего не скажешь обо мне…

Снаружи было ветрено и холодно. Солнце, скупое и слабое, как блаженное, каталось среди туч. Я вынул пачку сигарет и закурил, нервно затягиваясь и оглядывая машины Стаффордов и МакАлистеров, которые заполонили все пространство перед церковью. Мой внедорожник стоял в самом последнем ряду, сразу за черным как смоль «Maserati», на котором не иначе как кто-то из Стаффордов прикатил. О, они любили и демонические тачки, и трезубцы[15].

Я услышал шаги позади, и в следующую секунду рядом со мной возник Тайлер с сигаретой в зубах.

– Я следил за тобой, – сказал он, тоже закуривая и выпуская в небо дым.

– Я уже понял.

– Нет, не сейчас. Я имею в виду тогда, год назад, когда ты попытался покончить с собой.

Я нервно оглянулся, вымученно улыбнулся какой-то запоздавшей парочке, которая прошмыгнула мимо нас в церковь, потом схватил Тайлера за локоть и потащил за собой, в глубь парковки.

– Говори, – сказал я ему, когда мы отошли на безопасное от всяких ушей расстояние.

– Я следил, потому что… да просто так. На врага всегда не помешает компромат, знаешь ли.

Мои руки в карманах машинально сжались в кулаки.

– И?

– Когда ты въехал в ту гостиницу, мой человек поселился в соседнем номере. Он узнал, что ты два часа висел на телефоне службы доверия и еще купил веревку в хозяйственном магазине, и еще он слышал рыдания.

– Не продолжай.

– Я приехал в тот отель и решил зайти к тебе.

Так вот кто помешал мне, черт возьми. Вот кто втянул меня обратно за ноги в этот мир, не позволив уйти.

– Еще пару минут, и ты бы коньки откинул. Я сделал тебе искусственное дыхание, а там и скорая подоспела. Отмазал тебя. Сказал им, что на тебя напали и пытались задушить. Вот откуда следы на шее. «Самоубийство? Нет-нет, что вы! Я сам видел нападавшего!» Я подумал, что вряд ли твое религиозное окружение будет радо узнать о том, что случилось. Не благодари.

Тайлер помолчал, глотая дым и разглядывая мое явно офонаревшее лицо, потом добавил: