Аспид

Я бросила все дела и уехала на несколько недель в деревню к матери. Спала, рыбачила и загорала в гамаке, пытаясь выкинуть из головы всю эту историю со Стаффордом. А когда вернулась, то получила письмо, которое мне совершенно не хотелось ни открывать, ни читать. Там было всего шесть слов: «Как нам встретиться и поговорить? Дэмиен».

Как мне ни хотелось послать его к чертям собачьим, я все же взяла себя в руки и написала ему адрес, где мы и встретились несколько дней спустя.

В приюте для тюленей – вот где я назначила ему встречу. Здесь выхаживали слабых, травмированных животных и брошенных детенышей. Тюленям, которые были изгнаны из безопасной и тихой бухты, приходилось выводить потомство на более скалистых и опасных берегах – многим это стоило жизни. А те матери-тюлени, что выводили потомство в старой бухте, часто бросали детенышей, опасаясь за свою жизнь.

Дэмиен Стаффорд приехал в приют, и его тут же взяли в оборот девчонки из центра: он два часа кормил двух осиротевших тюленят по кличке Пушок и Снежок и чистил их вольеры. Потом посетил обязательную экскурсию, где ему рассказали о том, как страдают животные от алчности и равнодушия человека. А затем ездил со спасателями на поиски раненого животного, о котором сообщили рыбаки.

Я пришла только к семи вечера, когда центр уже закрывался. Правильней было бы отплатить ему его монетой и не прийти вообще, но мне не хотелось уподобляться ему.

Я нервничала, расплакалась в машине, пока ехала туда. Просто катастрофа. Я никогда столько не ревела до знакомства с этим подонком. Потом взяла себя в руки и решила, что больше не пророню ни слезинки. Держалась с ним холодно, на расстоянии, говорила сухо и только по делу.

Он извинился. Вот уж не думала. Сказал, что был неправ и теперь хочет исправить произведенное впечатление.

– Прекрати относиться к природе и людям как к ресурсам. Ты – самый состоятельный человек в городе. Что тебе еще нужно? Больше клубов? Больше казино? Да хватит, правда, остановись. Ты творишь омерзительные вещи, и надо, чтобы кто-то был достаточно смел, чтобы сказать тебе об этом.

И я вышла из центра и пошла к своей машине, содрогаясь от праведного гнева.

– Эмма! – Он догнал меня и встал напротив, усмехаясь. – Омерзительные вещи, которые я творю, не помешали тебе прыгнуть ко мне в постель три недели назад. Не так ли?

– Я была очарована тобой, и теперь мне стыдно, что я так легко повелась! И еще мне было жаль тебя после того, что сделала Дженнифер.

– Трахнулась со мной из жалости? – улыбнулся он.

– Не начинай. Потому что я скажу, что ты трахнулся со мной из мести! Делал вид, что я нравлюсь тебе, а сам строил в голове планы моего уничтожения. Что ж, у тебя получилось.

Я открыла дверь машины, он схватил меня за руку.

– Эмма…

– Не смей прикасаться ко мне.

– Ладно, – убрал руку он. – Только не уходи от разговора.

– Это не разговор, это пытка. Мне противно стоять тут с тобой.

– Я знаю. Теперь ты можешь выслушать меня? – Он заглянул мне в глаза и на одном дыхании сказал: – Ты – одна из самых умных, смелых и роскошных женщин, что мне когда-либо встречались. Это правда. Но, к сожалению, получилось так, что я поступил с тобой наихудшим образом. Унизил тебя и заставил думать, что все, что между нами произошло, было просто отвратительным театром. Хотя на самом деле, в глубине души…

– Я не куплюсь на это снова. Приятного вечера, – ответила я, развернулась и села в свою машину.

– Я переведу сто тысяч евро на счет тюленьего приюта, если ты поужинаешь со мной, – сказал он мне.

«Сукин сын», – сама себе пробормотала я, закрывая глаза. Он таки добился своего, снова. От этого предложения откажется только идиот. Это слишком большие деньги, которые я смогу передать тем, кто в них действительно нуждается. Мне нужно просто принести себя в жертву его безразмерному самомнению и поужинать с ним…

Но внутренний голос в ту же секунду сказал мне, что я не обязана. Что мое чувство достоинства – это не то, что обязательно имеет цену. И что мы с тюленями справимся как-нибудь сами. Без проклятого Дэмиена Стаффорда. Пусть катится подальше со своими деньгами, со своей самоуверенностью и своей властью…

Я молча завела мотор, ясно дав ему понять, что разговор окончен.

– Полмилиона тюленям и столько же любой другой организации, чьим идеалам ты веришь, – снова сказал он.

– Ты с ума сошел? – бросила я ему, опуская стекло.

– Да. Я еще никогда не платил так дорого за ужин.

Я заглушила мотор и уставилась на него, сдвинув брови.

– Не могу понять, то ли денег у тебя слишком много, то ли мозгов маловато.

– То ли я просто очень облажался и теперь очень хочу все исправить, – закончил Дэмиен.

У меня всегда вызывали настороженность люди, готовые сразу же расстаться с очень большими деньгами. Я считала их психически нестабильными. Но проблема заключалась в том, что я следила за Дэмиеном Стаффордом уже три года и знала, что с психикой у него все в порядке. Он всегда был хладнокровным и сдержанным, истинным Стаффордом до мозга костей. Никогда не был замечен в каких-то опрометчивых поступках или пустой горячности, и тут вдруг это.