Асса и другие произведения этого автора. Книга 2. Ничего, что я куру?

А Паша, надо сказать, уже каким*то образом до этого исхитрился в Колумбии побывать, кажется во время работы с Жалякя-вичусом над фильмом «Это сладкое слово — свобода». Так что об этой стороне дела говорил с полной осведомленностью. Для начала он подробно описал, как выглядит песо и что можно за него купить. Затем перешел на кулинарные темы.

— Ты не представляешь, какая там жратва. Это что*то невероятное. О мандонго ты когда-нибудь что-нибудь слышал?

— Нет, — втянувшись в разговор, признался я.

— Это суп…

В отличие от содержания романа президента Альфонсо Лопеса, содержание колумбийских ресторанных блюд Паша знал назубок.

— Представь большой горшок и в нем вот такая кукурузина и полкурицы плавают. А кокорика! А шишкебаб!..

— Уйди, — попросил я.

И Паша опять покорно ушел ставить свет. Но ненадолго.

— Так вот, слушай, настоящий колумбийский шишкебаб, — продолжил он, вернувшись, — это шашлык из свинины и телятины, проложенный ананасами. Все это прожаривается на шампуре. А к этому дают вот еще такую кружку (он отмерил руками с полсебя высоты) черного пива.

И Паша снова ушел, но образы, поселенные им во мне, оказались магическими. Они по-бесовски проникли в мой мозг. Тот замкнутый круг, по которому последние дни блуждали мои мысли: квартира, деньги, семейные проблемы, своды, разводы — вдруг оказался волшебно прерван. Это же действительно, — вдруг подумал я, — елки зеленые, выход.

Съемки «Наследницы» благополучно закончились, я по-прежнему продолжал ночевать в кабинете Льва Оскаровича, только теперь по утрам шел не в павильон, а в монтажную. Но Паша не оставлял меня без присмотра и здесь. У знакомых людей за ним уже закрепилась кликуха «руководитель полетов». Заглядывая в дверь, он глухо говорил: «Шишкебаб» — и исчезал. Своего Паша добился. Сознание мое дало желанную им слабину, и, прикинув перспективы своего будущего с Колумбией и без нее, я понял, что эта шишкебабная история не фантом и не бред, а просто единственный для меня на этот период реальный жизненный выход. По Пашиному мудрому совету, так и не прочитав романа, однажды я ему сказал:

— Все, Паша. Звони Сурикову.

Паша побелел. То ли от ужаса, то ли от внезапно навалившегося на него счастья.

— Дай я хоть книжку у него для тебя сначала возьму.

— Не надо…

Так началась эта авантюра, единственная в моей жизни авантюра с политической подоплекой. Я еще не подозревал о тех космических межконтинентальных ходах, которые с нею сплетутся. Конечно же, это была не просто экранизация романа, а одна из крупнейших международных махинаций в стратегии родной империи зла. А проводником этой стратегии, жутким щупальцем, вытянутым в сторону невинной Латинской Америки, оказался я.

Прочитав со временем роман, я убедился в полном отсутствии литературной одаренности автора и какой бы то ни было художественной мысли. Зацепившись за три случайных абзаца, пяток имен и кое-какие фактуры, я жульнически вплел их в сочиненный мною вполне бредовый сюжет, не имевший к роману ни малейшего отношения, но которым я вдруг действительно всерьез увлекся.