Ассегай

– Ей известно о моей матери, – прошептала она. – Теперь я верю всему, что ты о ней рассказывал.

Протянув руку, Лусима коснулась ее щеки розовой ладонью.

– М’бого мой сын, а ты будешь моей дочерью. Я займу место твоей матери, которая ушла к предкам. И я дам тебе материнское благословение. Может быть, ты все же найдешь счастье, которое так долго от тебя ускользало.

– Ты моя мать, Лусима Мама. Можно мне, как дочери, поцеловать тебя?

Улыбка Лусимы могла бы, наверно, разогнать ночную тьму.

– Такое не в обычае нашего племени, но я знаю, что поцелуем мзунгу выказывают уважение и любовь. Да, дочь, моя, ты можешь поцеловать меня, а я поцелую тебя. – (Ева робко шагнула в объятия шаманки.) – Ты и пахнешь как цветок.

– А ты – как земля после дождя, – ответила через Леона Ева.

– Твоя душа поет, но я вижу унижение и усталость. Тебе нужно отдохнуть. Отдохните в хижине, которую мы построили для вас. Может быть, здесь, на горе Лонсоньо, твои раны заживут и к тебе вернется прежняя сила.

Служанки Лусимы отвели их к новой хижине, где пахло дымом сожженных трав и свежим коровьим навозом, которым обмазывали пол. Гостей уже поджидали тушеные цыплята, жареные овощи и маниока, а когда они перекусили, рабыни показали им постель из шкур с вырезанными из дерева подголовниками.

– До вас здесь никто еще не спал. Вы будете первыми. И пусть наша радость от встречи с вами будет и вашей радостью, – сказали служанки и оставили пару в покое.

Утром девушки-рабыни отвели Еву к небольшому озеру, пользоваться которым разрешалось исключительно женщинам. После того как она искупалась, ее волосы украсили цветами, а вместо грязного, рваного платья дали свежую неношеную шуку. Хихикая и осторожно прикасаясь к гостье, словно она была дорогой и хрупкой безделушкой, девушки показали, как подворачивать и носить обновку. Получилось что-то вроде римской тоги. Обуви не дали, и Ева босиком отправилась к большому дереву в центре деревни, под которым ее ждала Лусима. Леон тоже был там, и они втроем позавтракали кислым молоком и кашей из сорго.

Потом разговаривали. Ева и Лусима сидели рядышком, переглядывались, держались за руки и, похоже, понимали друг друга без слов, поскольку общались на каком-то ином, не речевом уровне. Иногда Леон чувствовал себя лишним.

– Ты долго была одна, – обронила Лусима.

– Да, я слишком долго была одна, – согласилась Ева и, протянув руку, дотронулась до Леона. – Теперь нас двое.

– Одиночество точит душу, как вода камень.

– Скажи, Мама, буду ли я снова одна?

– Хочешь знать, что ждет тебя впереди?

Ева кивнула:

– Твой сын М’бого говорит, что ты можешь заглядывать в будущее.

– М’бого – мужчина, а мужчины всегда стараются все упростить. Будущее не так однозначно. Посмотри! – (Ева послушно подняла голову и посмотрела в небо.) – Что ты видишь там, мой цветок?

– Вижу облака.

– Какого они цвета? Формы?

– Трудно сказать. И форма, и цвет меняются у меня на глазах.

– Так же и с будущим. У него много форм и оттенков, и оно меняется в зависимости от того, какие ветры дуют в нашей жизни.

– Значит, ты не можешь сказать, что станет со мной и М’бого? – разочарованно, как обманутый ребенок, спросила Ева.

Лусима рассмеялась:

– Я этого не говорила. Иногда темные завесы расходятся, и мне удается заглянуть в будущее. Но я не могу увидеть все.

– Пожалуйста, Мама. – Ева сложила руки перед собой в умоляющем жесте. – Загляни в мое будущее и скажи, обретем ли мы с М’бого счастье.

– Мы совсем недолго вместе и еще плохо знаем друг друга. Может быть, я смогу заглянуть в твое будущее, если загляну в твою душу.

– О Мама! Я так рада!

– Рада? А если я так тебя полюблю, что не захочу рассказывать о будущем?

– Не понимаю.

– Будущее не всегда хорошо. Если я увижу что-то такое, что опечалит тебя, разве ты пожелаешь это услышать?

– Я хочу только, чтобы ты сказала, что мы с М’бого всегда будем вместе и никогда не расстанемся.

– А если я скажу, что вам не суждено быть вместе, как ты поступишь?

– Я умру.

– Я не хочу, чтобы ты умирала. Ты слишком мила и добра. Если я увижу, что вам суждено расстаться, не лучше ли мне солгать, чтобы ты не умирала?

– Ты ставишь меня перед трудным выбором, Мама.

– Жизнь трудна. Ничего определенного нет. Нужно просто жить, принимая с благодарностью каждый день. – Лусима посмотрела в глаза Еве, увидела в них боль и смягчилась. – Вот что я тебе скажу. Вы будете счастливы вместе, потому что ваши сердца соединены, как два растения. – Она провела ладонью по старой лиане, змеей обвившей древнее дерево. – Видишь? Лиана стала частью дерева. Они поддерживают друг друга. Их невозможно разделить. Вот так же и вы двое.

– Если ты увидишь в будущем опасность, предупредишь нас? Предупредишь, Мама?

Лусима пожала плечами:

– Может быть. Если решу, что знание пойдет вам на пользу. А сейчас… солнце уже достигло полудня. Мы проговорили все утро. Ступайте, дети мои. Воспользуйтесь тем, что есть. Будьте счастливы.

Шли дни. Благодаря заботам и вниманию Лусимы Ева постепенно изжила страхи и неуверенность, и жизнь ее наполнилась счастьем и смыслом, о существовании которых она раньше и не догадывалась.