Ассегай

Леон, как и полагается охотнику, с серьезным видом кивал и поддакивал. Потом все еще сидели какое-то время в тишине, молча перебирая эпизоды. Леон собирался намекнуть, что пора бы и укладываться, когда из темноты донесся жуткий рев.

– Что такое? Что это? – забеспокоился Фэган. – Скажите же, что это такое?

– Лев, – пожал плечами Кермит. – Тот самый, на которого мы будем охотиться завтра.

– Еще один? Завтра?

– Ага.

– Вы не против, если и мы с вами? – спросил Фэган, и Леон открыл рот, чтобы отказать, но его опередил Кермит:

– Ну конечно, мистер Фэган. Почему бы и нет?

Первыми на следующее утро взялись за работу скиннеры: им предстояло натереть еще влажную шкуру убитого льва каменной солью.

– Когда закончите, – сказал им Леон, – ждите нас здесь. Я пришлю за вами Лойкота.

Небо на востоке просветлело. Деревья за просекой выступили из темноты.

– Светает, джентльмены! Пора подниматься.

Когда все были готовы, Леон подал знак Маниоро. Следопыты-масаи вышли первыми, остальные двинулись за ними плотной группой. Немного подождав, Леон подъехал к Фэгану:

– Мистер Рузвельт поступил весьма благородно, позволив вам остаться и наблюдать за охотой, – негромко, но твердо сказал он. – Я бы на его месте такого разрешения не дал. На мой взгляд, вы недооцениваете опасность этого предприятия. Если что-то пойдет не так, вы рискуете получить серьезные увечья. Вот почему я настаиваю, чтобы вы держались сзади, на безопасном расстоянии, и не мешали.

– Разумеется, мистер Кортни. Как скажете.

– Говоря о «безопасном расстоянии», я имею в виду по меньшей мере двести ярдов. О своем клиенте я позабочусь, а вот присматривать еще и за вами не смогу.

– Понимаю. Двести ярдов и не высовываться. Буду тих как мышь, сэр. Вы меня даже не заметите.

Пройдя две мили, Маниоро привел отряд к первой приманке. Приблизившись, они увидели раздувшийся труп старого жирафа, целую колонию облепивших его стервятников и добрую дюжину гиен, которые в панике разбежались, задрав хвосты, пронзительно визжа и скаля в мерзкой усмешке перепачканные кровью зубы.

– Хапана. – Маниоро пожал плечами. – Ничего.

– У нас еще три приманки. Где-то он должен быть. Не будем терять время. Веди нас дальше.

Вторая приманка лежала на свежей, только что подросшей траве посередине широкой выгоревшей просеки, окруженной с трех сторон зелеными кустами кусака-сака, густые заросли которых могли послужить укрытием для падальщиков.

Первым, что насторожило Леона, было обилие рассевшихся на верхних ветках стервятников и присутствие четырех гиен, опасливо жавшихся к кустам. Ни одни, ни другие приближаться к мертвой буйволице не решались – что-то их останавливало. Потом шедший впереди Маниоро остановился и подал сигнал, предупредивший Леона лучше всяких слов.

– Осторожно. – Он натянул поводья и повернулся к Кермиту. – Ждем. Маниоро что-то увидел. Пусть разберется.

– Что случилось? – поинтересовался подъехавший Фэган.

– Оставайтесь здесь, – предупредил Леон. – Пока я не подам сигнал, ближе не подходите. Отсюда вам все будет видно. Главное, держитесь подальше от неприятностей.

Между тем Маниоро проверил ветер. Теплый и легкий, он дул от них к приманке. Маниоро покачал головой и поднял руку.

– Ну, приятель, готовься. Соберись. Мы идем. Делаем все так же, как и в прошлый раз. Спокойно. Без спешки. И ни в коем случае не останавливайся и не смотри на него.

– Хорошо, босс.

Кермит нервно усмехнулся. Глаза у него уже горели, а когда он потянулся за винтовкой, Леон заметил, что руки у американца дрожат. Оставалось только надеяться, что в оставшиеся секунды он сумеет справиться с волнением.

Охотники спешились.

– Проверь оружие. Чтобы пуля была в стволе.

Кермит беспрекословно повиновался, и Леон с удовлетворением отметил, что дрожь прошла. Жестом показав Маниоро, чтобы тот занял позицию позади них, он первым сделал шаг по опаленной стерне. До приманки оставалось добрых двести пятьдесят ярдов, когда лев выступил из-за нее. Зверь был огромный, ничуть не меньше своего недавнего соперника, старого вожака, а его густая рыжеватая грива еще не успела потемнеть – лишь кончики шерсти слегка испачкались в золе. Гладкая, не изуродованная шрамами шкура блестела, что свидетельствовало о прекрасном здоровье. Зарычав, он обнажил клыки – длинные, ровные, белые. Лев был молод и, следовательно, непредсказуем.

– Не смотри на него, – шепотом предупредил Леон. – Иди и не останавливайся. Только, ради бога, не смотри. Нам нужно подойти поближе. Как можно ближе.

Они прошли еще ярдов сто, когда лев снова зарычал, потом поднял голову и оглянулся.

Вот черт! Только не это! Судя по всему, хищник занервничал, и Леон понял: этот защищать добычу не станет – предпочтет отступить.

Лев снова посмотрел на охотников и зарычал в третий раз, но как-то неуверенно, без той ярости, от которой мурашки разбегались по спине и холодело внутри. Потом вдруг повернулся и потрусил через просеку к спасительной чаще.

– Уходит! – крикнул Кермит и, сделав три быстрых шага, остановился и вскинул винтовку.