Ассирийские Басни

Во время родов, с ней и сын,

Был богатырь  и так велик,

Что померла не разродившись,

В мученьях адских, стонах, криках,

С тех пор прошло семнадцать лет,

А страх остался у отца,

И крики те в ушах стоят,

Но старость тихо за спиною,

Даёт годами по ногам,

Напоминая, что не двадцать,

А скоро будет пятьдесят.

Два  страха под одним венцом,

Погибли, стало то концом,

Мучений, слёз, воспоминаний,

И, кажется не быть печали,

И всё бы было хорошо,

Но так лишь в сказках и в кино.

София – лучшая жена,

В угоду милому супругу,

Дарила каждый год по плоду.

Егор был счастлив,

Это чудо, три дочери

И младший сын!

На пятый год она опять,

Зачла, и счастлива была,

Егор уехал по делам,

И как всегда она осталась,

Ждать милого, такая жалость,

Но что бы жить и хорошо,

Трудиться надо и  работать,

А бабья доля ждать, молиться,

Чтоб Бог помог на всех путях,

Сберёг и сохранил родного,

Вернул здорового, живого.

Всё нажитое схоронили,

Коробку полную  сокровищ,

Под стогом рядом закопали,

Ах, если б только они знали,

Что это видит взор чужой!

Хоть взор им был совсем родной.

Уехал в ночь он, а на утро,

Пошла к околице она,

Разрыт весь стог,

Пустая яма,

Не сберегла,

Какая драма,

По миру с голоду пойдём,

Ещё и рот мы пятый ждём.

От полицейских нету толку,

Лишь разговоры без умолку,

Да пересуды и насмешки,

Богатый был, теперь ты бедный.

Соседи осуждают Софу,

Доверил муж такую сумму,

Она проспала, лай собачий,

Мы слышали! А как иначе?

София не боялась мужа,

К чему чужие пересуды,

Она та знала, нет вины,

Она всю ночь глаз не сомкнула,

Не спал сынок. Не лаял пёс!

И золото  не крал чужой.

А кто – то свой,

А кто – то свой!

Егора брат вчера прощаясь,

Сидел до самой темноты,

Он словно ждал и знал о чём – то,

Но не докажешь ты вины.

Она решила подождать,

С вопросом этим, разберётся

Егор и сам, когда вернётся.

Но вот с ребёнком,

Но куда? Ещё рожать.

Коль нищета, их ждёт,

Егор уже не молод,

И эта кража, подорвёт,

Его не молодые силы,

Она беременность прервёт.

У бабки молотых кореньев,

Взяла она и заварила,

Салфеткой баночку накрыла,

На печь поставила пока.

А в гости к ним пришла сноха,

Жена Егорыного брата,

Столь редкий гость,

К чему пришла?

Наверно выведать,

Про кражу,

Я догадалась или нет

Кто вор ночной,

Решила Софа,

Старалась скрыть, свою ознобу,

Но та всё видела насквозь,

И так спросила, словно вскользь,

– А что на печке?

– Мой отвар.

– А от чего? Хотя по цвету

Она прекрасно поняла.

Не первый год она жила.

София, я пришла просить,

Яиц десяток мне на Кухо.

София вышла, а она

Пакет под лавочкой достала,

И все коренья, что остались

Насыпала в отвар несчастной,

И вид невинный приняла.

– Возьми, прости, здесь только восемь.

Я больше в хлеве не нашла.

– Да, хватит, ладно, дорогая

На том спасибо, я пошла.

Прошёл весь день

В сомнениях мыслях,

София занята детьми,

Предчувствие её тревожит,

И ощущенье пустоты.

Три раза в день отвар по кружке,

Как наставляла бабка строго,

Она пила, но и не знала

Что, убивая, умирает.

На утро встать она не может,

Залита кровью вся постель,

Кровотеченье, как с фонтана,

Сама белее простыней.

Врача позвали, что в нём толку,

Развёл руками и ушёл.

Егор вернулся через месяц,

Но Софы больше не нашёл.

Лишь только серая могилка,

Уже покрытая травой,

И крест, изогнутый от ветра,

Жены нет больше молодой.

Кого винить, себя иль Бога,

Кого корить, как дальше жить?

Как подымать детей без мамы,

Без денег, как их прокормить?

Не знает он,

Но Бог всё видел,

Он всё расставил по местам,

Брат раскулачен и расстрелян,

С ума сошла его жена,

И иногда быть лучше бедным,

В стране, где Красные войска,

Где революции и войны,

Как изворотлива судьба!

Я рассказала вам не сказку,

Всё это было! Очень жаль,

Что изменить мы ход не в силах,

Иль повернуть

То  время вспять.

Дорога к жизни.

Много воды утекло,

Много костей полегло,

С тех безызвестных времён,

Был и у предков свой дом.

Между восточных двух рек –

Тигр и буйный Евфрат,

Жил ассирийский народ,

Сильный и быстрый,

Как град.

Был он известен везде,

Силою бранных побед,

Страх наводил на людей,

Мощью и волей своей,

Быстро держава росла,

Не было в мире тогда,

Крепче, богаче неё,

От Пиреней до границ.

Сила росла на костях,

Кровь растеклась по земле.

Лют, беспощаден был царь,

Тех ассирийских земель.

Гнев разбудил в небесах,

К Богу проклятья дошли,

Те, что кричали в сердцах.

Люди под гнётом мечей.

Бога прогневал народ,-

«Много в нём силы течёт!

Я разметаю его,

Как семена ветерок!

Будет он жить на земле,

Но, не имея её,

Будет силён, но собрать

Силу не сможет свою!

Будет он верить в меня,

Но не  прощу я греха.

Быстро распалась страна,

Больше империи нет!

Несколько маленьких царств,

Как без лозы виноград,

Гиб ассирийский народ,

Позже троянцы пришли,

Много слетело голов,

От крестоноских мечей.

В страхе бежали они,

В горы Турецких земель,

Мало осталось семян,

После кровавых полей.

Но не погиб наш народ,

С верой мы жили в Христа,

Первыми веру приняв,

В сына от Бога отца.

Царь наш великий Абгар,

К Богу привёл всех овец,

Это спасало в пути,

Силы давало идти.

К власти пришёл Тамерлан,

Снова несчастья и смерть -

«Вере другой здесь не жить.

Это земля Мусульман!»

Жили в гоненьях они,

Горы спасали в беде,

Время бежало огнём,

По ассирийской судьбе.

Но наступил новый век,

Ждали спасенья они,

Светлый, двадцатый пришёл,