Ассистент для темного

— Да какой там! Мать, братишка маленький да бабка отцова. Она слепая, с малышом посидеть не может. Мамка с малым дома, а кто семью будет содержать? Вот я и пошел в таверну деньжат заработать. Там текучка знаешь, какая? Потому что по десять-двенадцать часов не каждый в беготне выдержит.

— Получается, ни врагов, ни наследства у тебя не было, — пробормотала я, и незаметно смахнула слезу, вроде как глаз почесала.

История Лешека выходила уж слишком печальной: ведь сам еще мальчишка, а вынужден был зарабатывать на жизнь. И что стало с его мамкой и братом после смерти отца и старшего сына?

— Так и есть, не обзавелся я ни наследством, ни врагами, — вздохнул Лешек.

— С этим ясно. Теперь рассказывай, что помнишь о вечере, когда тебя… когда с тобой беда приключилась, — потребовала я.

— Отработал, как обычно, на кухне. Пару раз относил заказы в номера, ближе к полуночи такая суета начинается — подавальщики не справляются, — объяснял Лешек. — Отпустил меня хозяин в два часа ночи и таверну закрыл.

— И мать не ругалась, что ты так поздно приходишь домой? Идти небось страшно?

— Да там недалеко, пару переулков пробежать.

— Лешек, что случилось, когда ты покинул трактир?

— Помню, грошики свои заработанные в мешочек на груди припрятал и только за угол гостиницы завернул, как меня кто-то окликнул.

— По имени окликнул?

— Не. Сказал: «Эй, парень!» Я оглянулся и больше ничего не помню. Вроде бы меня какой-то пыльцой обсыпали, а может, показалось. И по голове тюкнули, раз полицейский сказал, что скончался от удара. Но как ни силюсь, ничегошеньки не могу припомнить…

— Пыльцой, говоришь? — нахмурилась я, вспомнив, что в доме лиры Лисяндры тоже нашли крупинки порошка. — А кто окликнул? Мужчина, женщина?

— Не помню. Он чего-то бормочет, а я в бездну проваливаюсь, — пояснил Лешек.

Видимо с зельем не слишком усердствовали, потому что мальчик не полностью потерял память. Но главного не помнит — лица убийцы. А больше и не требовалось. Если бы полиция начала расследование и вызвала некроманта, то потерпела бы неудачу, как и при допросе с Лисяндрой.

— Может, тебя ограбить хотели? — предположила я.

— Да в том-то и дело, что деньги не тронули. Их мать потом нашла, на них могилку выкупила, — всхлипнул рыжий и отвернулся к окну.

— Скверное дело. И никто ничего не видел?

— Поздно было, разошлись уже все: и посетители, и обслуга. В гостинице лишь хозяин с охранником остались да те, кто номера снимал на этажах.

Это дело мне все больше не нравилось. Вот и Мартин так пропал: никто ничего не видел. И порошок забвения никак у меня из головы не выходил. Получается, и к Лешеку, и к Лисяндре его могли применить. Только зачем? Чтобы потом некромант не смог допросить? Убийство Лисяндры замаскировали под ритуал, а Лешека устранили, подстроив несчастный случай. Но кому помешал мальчишка-подавальщик из таверны? Он даже магом не был. Пока ясно одно: преступник разбирался в алхимии или имел доступ к редкому зелью. Или мне только кажется, что эти происшествия как-то связаны? Вдруг Лешека хотели ограбить, но просто не успели забрать деньги, так как преступника кто-то спугнул? Как ни крути, а нужно ехать в гостиницу с трактиром и искать тех, кто хоть что-то видел.

Наконец за разговорами мы въехали в Жижу. Рядом пролегала железная дорога, и вечернюю тишину разорвал громкий гудок паровоза.

— В столицу отправился, — пояснил Лешек. — Теперь только утренний поезд будет до Ликарнии.

Попетляв по узким улочкам, мы выехали на ту, что вела к площади. Серые домишки с темными черепичными крышами и деревянными балконами были похожи друг на друга, как близнецы. На окраине города фонари встречались нечасто, свет в окнах не горел, потому что большинство жителей в такое время работало. По центральным улицам гуляли приезжие, заходя в лавки, которые торговали нехитрыми поделками. Лешек показывал дорогу, и мы в очередной раз свернули в переулок. Проезжая мимо одного из домов, услышала, как Лешек вздохнул:

— Здесь мамка моя с братишкой и бабкой живут. Небось блинчики на ужин едят.

Я остановила «Букашку» и повернулась к призраку:

— Хочешь зайти?

— Нет. Я раньше часто сюда заходил, только они меня не видят, а у меня сердце на части разрывается. Ладно, я в таверну пока слетаю, посмотрю, кто из знакомцев работает. А ты найди место, где оставить мобиль, через два переулка будет гостиница.

Призрак исчез, а я все же решила зайти к родственникам Лешека. Узкий домишко с единственным окошком на первом этаже и двумя — на втором вжался боками в соседние стены. Дверь давно пора было красить, да и перила на крыльце выправить не помешало бы. На ступеньках сидел трехлетний малыш с рыжими взъерошенными волосами и с интересом рассматривал картинки в потрепанной книжице.

Я замерла у входа, а малыш оторвал взгляд от картинок и увидел меня:

— А мама с длугой тетей занята. Вы обоздите тут.

— Ты тоже ждешь?

— Да, они наляды плимеляют, мне нельзя подсматливать, я зе муссина! — с гордостью сообщил малец.