Астерий: Не стой у мага на пути! (3)

Хотя дом должницы Флэйрин находился в противоположной стороне, я настоял сначала сходить к Важному рынку. В это ранее время почти все лавки были закрыты, тем не менее бойня у южного загона работала практически с рассветного часа, и там мы разжились бутылкой свежайшей крови, слитой с только что забитого бычка. И аютанский головной платок мы тоже купили, правда по чистой случайности. Уже выходя через западные ворота, увидели, как один из торговцев-южан, гремя замками, открывает свою лавку. С ним и решили это непростой для раннего часа вопрос — взяли прекрасный аютанский платок с вышивкой за 12 гинар.

— Райс, обо мне никто никогда не заботился так, как ты. Бутылка крови и отрез красиво вышитой ткани — вроде бы мелочи. Но мне очень приятно. Не так много в своей жизни я ощущала, что кому-то нужна не просто для того, чтобы со мной переспать или весело провести время, а нужна по-настоящему. Для меня это важно может быть потому, что родная мать бросила нас с Хельной. А когда умерла няня мы вообще перестали быть кому-либо нужны, — сказала она, выглядывая из-под бледно-голубого плата, так подходившего к ее глазам.

— Хельна — твоя сестра? Больше не общаешься с ней? — спросил я, сворачивая в проулок к Масляному кварталу. Если бы я не знал, что Флэйрин — вампирша, я бы подумал, что она обычная девушка, которая всего лишь желает внимания, любви и понимания. Но я знал Флэйрин другой — например такой, какой она была в ту грозовую ночь, одновременно сблизившую и разделившую нас.

— Сестра. Причем мы близняшки. И мы с ней, увы, давно не общались. Я стала вампиром, а она влюбилась в мужчину намного старше себя, и тот увез ее в столицу. Теперь не знаю, что с ней. Первые годы я тешилась мыслью, что когда-нибудь попаду в Арленсию и найду Хельну там, но теперь понимаю, что это просто невозможно, — ответила она, еще сильнее пряча лицо и руки от поднимавшегося все выше солнца.

— Нет ничего невозможного, Флэй. Уж тем более нет невозможного в обычной поездке в Арленсию. Я не был там, и с удовольствием составил бы тебе компанию, как только станет на ноги Салгор и решатся другие вопросы, — я подумал о деньгах, с которыми у меня стало совсем плохо из-за предстоящих похорон Талонэль. Требовалось как можно скорее озаботиться поиском работы, но на это у меня пока не было времени, хотя я держал в уме предложение Тенариона насчет экспедиции за горы Западного Кранасса, на которое следовало дать ответ в ближайшие дни.

К дому той знакомой Флэйрин мы подошли в то время, когда Масляный квартал только оживал после ночи. Открывались мелкие лавки, люди выходили из домов: кто на работу, кто на рынок. На узких улочках слышался скрип повозок и стук копыт мулов, следовавших к маслодавильне.

— Здесь, — вампирша указала на небольшой двухэтажный домик с палисадником пол окнами и добротной, видно, что новой, дверью. — Ты постучи, а я поговорю, — Флэй слегка подтолкнула меня в спину.

Стучать не пришлось, я увидел цепочку с бронзовым утолщением на конце. Дернул за нее. В глубине дома раздался мелодичный перезвон. Хотя дом был небольшим, судя по всему, здесь проживали люди не бедные, и я озаботился, сколько маг возьмет за нужную мне услугу. Тут же усилились сомнения, которые я до сих пор не давал проявиться: хоть жена этого человека кое-чем обязана Флэйрин, это вообще не слишком серьезный аргумент в пользу доверия к незнакомому мне человеку. Вряд ли кто может назвать меня человеком нерешительным, мои поступки часто бывают смелыми до безумия, но предоставить магу-незнакомцу в полное распоряжение и без надзора свое тело — это… В общем, обжигался я на этом и не один раз. Прежние жизни заставили меня подходить к этому вопросу особо настороженно.

За дверью послышались шаги. Лязгнул засов, щелкнул замок, и дверь открылась.

Глава 18 Минус триста гинар

Иона спала на полу в нелепой позе: правая рука ее была закинута за голову, колено упиралось в подушку, цепь опутала шею. Из-за потери сил, сон накрыл эльфийку сразу, как только Малгар оставил ее в покое, насладившись вдоволь ее телом. Впрочем, граф и сам после столь тяжелого дня погрузился в мгновенный сон. Проснулся он от того, что кто-то открыл полог шатра, впуская трели лесных птиц и лучи утреннего солнца. Затем чей-то голос произнес его имя:

— Малгар…

Даже спросонья граф Арэнт узнал голос Дронга. Кроме его барона Дронга потревожить отважился бы только Кагиар. Но Кагиар лежал в своей палатке с переломанными костями, страдая от жутких ран.

— Готов завтрак, Малгар. Свиные ребра зажарили. Так что, ты вставай. Распоряжусь запрягать лошадей? — спросил Дрогн, вглядываясь полумрак графского шатра.

— Да, — хрипло произнес граф. — Готовьте повозки, времени у нас не так много, — он шевельнулся, приподнял голову и с удивлением обнаружил, что его правая рука обнимает эльфийку.