Astia vala femundis (СИ)

— Знаешь, люди такие забавные... Они боятся магии, — пробормотал младший, — но, послушай! Они самих себя должны бояться в первую очередь! — Он посмотрел на огонь, и его глаза вдруг сделались непроницаемыми. Словно то, о чем он вспомнил, отразилось в них темнотой и в мгновение исчезло. — Стражи представлялись мне доблестными войнами в сверкающих доспехах. Но ты же знаешь, как быстро сказка оборачивается пылью, и мы сталкиваемся с реальностью. Как обухом по голове треснуло, когда я понял, что в отряде четверо и те, в прошлом воры и насильники. Ведь к нам набирали всяких, многие рвались просто так, видя в этом единственный выход. Избежать казни, и посвятить остаток жизни убийству порождений тьмы. Удобное оправдание, правда? В свое первое задание, я спас какую-то девушку от изнасилования. Мне казалось, мы только что возвращались с Глубинных троп, только заделали дыру в пещере, откуда эти твари вылезли. А тут, на тебе, я уже в трактире, и все кругом изрядно выпившие. На моих глазах эти здоровые обалдуи валят дочку хозяина заведения… Я подрался с ними, они уверяли, что девочка была согласна… После этого я доложил старшему о случившемся, и знаешь, какой я получил ответ? Задание выполнили? Нет претензий! Пусть живут, как им нравится. Не убили ее? Вот и славно. А то, что она до конца жизни будет заикаться и вздрагивать при виде мужчин? — Карвер перевел взгляд на эльфа,— люди. Вот что я тебе толкую, бояться надо людей. Мы можем прикрываться какими угодно лозунгами. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти… А внутри все давным-давно сгнило… — младший запил свой монолог стаканом виски и шумно выдохнул.

— Я был на рынке в детстве, видел, как рабы поймали другого на воровстве, — вдруг продолжил Фенрис, — до сих пор помню их лица... Один схватил топор и рубанул руку, в которой были деньги. Она сжалась, сработали рефлексы, и деньги не рассыпались. Вместо этого они упали на мостовую. Звякнули, зажатые в кулак, а кровь брызнула тонкими струйками образовывая лужу. Секунд десять прошло, еще до того как раб перестал кричать от шока и боли, – кто-то подбежал, схватил его руку с деньгами и унесся прочь. Раб захотел его догнать, но резкая слабость от потери крови повалила на колени. Он крикнул вслед, с такой надеждой: “Руку хотя бы верни”. Но не вернул. Убежал.

— А ты говорил, магия – зло. Люди творят вещи намного хуже, — горько усмехнулся Карвер.

— Во всем можно найти крайности.

— Я жил бок о бок с отступниками, Фенрис. Мой отец сейчас кажется мне благороднее, чем мой командир. Хотя тот даже не маг. Они говорят: «Магия — это опасно». Люди, которые её используют, становятся испорченными. А эта испорченность в итоге приводит к тому, что люди начинают совершать плохие поступки. Но я здесь и сейчас готов клясться тебе: это нет так! — Карвер повысил голос, и эльф приложил палец к губам, — моя сестра там, — младший продолжил шёпотом, — можешь ли ты с уверенностью сказать, что она опасна?

Эльф сделал глоток. Виски почему-то обжег горло.

— У меня в отряде был парень, истово верующий... Знаешь, что он спросил у меня? Он спросил: “Если Создатель сотворил мир и все, что есть в нем, зачем он создал магию и проклял людей”? — Карвер выглядел взволнованным, но все же держал себя в руках. — Они говорят, что дети разгневали Создателя своей гордыней: уподобились демонам. Поэтому он ниспослал испытания.

— Нам ли говорить о магии? — спросил Фенрис, замечая, как светает на улице.

— Моя сестра не опасна, — упрямо заявил Карвер.

— Послушай, я ведь с тобой не спорю.

— Ты прав. И я рад, что ты не споришь, ведь я бы тебе задницу надрал, — младший расхохотался.

— Я пожалуй пойду. Тяжелое выдалось… путешествие.

— Как хочешь, — Карвер потянулся, зевая, и отставил стакан на столик. — Я тут посижу еще чуть-чуть.

— Когда ты уходишь? — поинтересовался эльф.

— Утром, сразу как проснусь.

— Не забудь попрощаться с Мариан.

— Не беспокойся на этот счет, Фенрис.

— И кстати, — эльф замер в дверном проеме, — когда пишешь ей, оставляй, пожалуйста, обратный адрес. Если сможешь. Она очень переживает, что не может отправить ответ.

Карвер хмыкнул и махнул рукой.

Фенрис пожал плечами, покидая библиотеку. Но едва выйдя в коридор, он заулыбался, потому что заметил, как крепко брат сжимал в руке лист бумаги с наброском.

Хоук мирно посапывала. Хотя мирно – сказано слишком мягко для такой особы, как Мариан. Она раскинулась на всю ширину кровати. Ее рубашка задралась, обнажив плоский живот. Фенрис обратил внимание на длинный след шрама от топора Аришока. Потом перевел взгляд на запястья. Тонкие белесые линии испещряли их в некоторых местах…

Неужели я правда верю в то, что ты не опасна?

Как ты можешь быть проклята Создателем?

Мариан улыбнулась чему-то сквозь сон, и у эльфа защемило в груди. Подул сильный ветер, – он подошел к окну и тихонько прикрыл створку. Вдруг простудится?

На ее письменном столе лежали листы с неоконченным переводом дневника Данариуса. Эльф вздохнул, понимая, что любопытство одерживает над ним победу за победой, затем устроился в кресле и принялся за чтение.