Astia vala femundis (СИ)

Фенрис отложил бумаги. В доме воцарилась тишина, он слышал тяжелую поступь Карвера и скрип открываемой двери. Младший улегся на кровать в соседней комнате, а спустя какое-то время шумно вздохнул.

Эльфу стало жаль, что он не умеет читать на аркануме. Он подумал, что было бы неплохо научиться, и как можно быстрее.

Прочитанное будоражило ум, лучшим выходом из сложившейся ситуации стало бы решение лечь спать, чтобы как следует выспаться, и наутро спокойно обсудить записи с Мариан. Фенрису пришлось заставить себя лечь, на самый край кровати, – он не хотел потревожить Хоук. Мабари тихонько спрыгнул на пол и улегся возле камина.

Почему-то стало казаться, что в комнате стало слишком холодно.

Ему снились беспокойные сны. Он открывал глаза и видел перед собой знакомый полог кровати. Вслушивался в ровное дыхание Хоук и сопение мабари. Пёс тихонько поскуливал.

Эльф видел Сегерон, Силиуса и магию… Она будто разговаривала с ним. Шептала что-то, прячась в Тени.

Интересно, а он мог видеть Тень? Если Данариус оказался прав и у него были способности к магии, что сотворил ритуал? Эльф вспомнил гадалку, что подстерегла их на улицах Вал-Руайо. Голос старухи рассек тишину, скрипуче раздаваясь в голове.

Ждешь ты чего-то ужасного, что изменить невозможно. Он сказал тебе, что ты не должен жить, но твоя жизнь упрямая, стержень крепок, не гнется от ветра, его не под силу сломить непогоде. Двое внутри, они спорят, рвут душу, страх излучают! Пытали, кромсали твою душу, вижу страдания, боль… Запрет!

Что за запрет наложен на его собственный разум?

Сны уносили в свои объятия, он видел лицо Хоук, – она улыбалась и тянула к нему руки.

Сквозь пелену сладкого забвения он слышал крики магистра. Хриплое дыхание Силиуса, умирающего у эльфа на руках и странный шепот, который все время звал его: «Лито, Лито, Лито, проснись, Лито…»

— Да проснись же ты! — Хоук трясла его за плечи. Эльф с трудом разлепил глаза, не понимая, в чем дело.

— Что с тобой?! Что с тобой случилось!? — кричала она.

— Со мной все в порядке, почему ты …

— Фенрис! — она удалялась, а тело растворялось во мраке.

— Я знаю, что ты хочешь сделать. Я знаю, что ты задумал. У тебя ничего не получится, — гаркающий, хриплый голос. Словно кто-то задыхался совсем рядом с ним.

Полога кровати над головой уже не было. Фенрис снова услышал чьи-то крики, рваный смех и разговоры людей.

Постойте, разве рядом стояли люди?

Эльф оглядывался по сторонам, но ничего не мог разглядеть. Он словно пытался смотреть под водой. Защипало в глазах, а кровать под ним вдруг оказалась камнем.

Руки в цепях.

Он дернулся вперед, но боль стрелой пронзила позвоночник.

— Мариан! — закричал он, но ответом было лишь молчание. Шепот в голове усилился. Словно кто-то пытался поговорить с ним. Кто-то за стенкой, совсем рядом.

Фенрис постарался вслушаться.

— Папа! Папочка! Посмотри на них, у нас никогда не было именно этих рыцарей! Кто они?

— Это орлейские доспехи. Их носят шевалье.

— Шевале?

— Нет-нет сынок, говорят Ше-ва-лье.

Прекрасные воспоминания, он так гордился им. Столько нежности перетекало во взгляде одного к другому.

Отец и сын. Гордость и надежда.

Не суждено. Не суждено с самого начала. Невинная душа, невинная, как и они. Создатель отвернулся от тебя, дитя мое.

Боль разодрала грудную клетку, Фенрис шумно закашлялся. В висках словно били молотки. Темно кругом, холодный камень прикасался к коже, а кандалы натерли запястья. Они начали кровоточить.

Что происходит?

Несправедливо обреченные вечно быть в Тени. Униженные и оскорбленные своим родителем, они ждут своего часа, чтобы вернуться в наш мир, ждут времени, когда смогут повергнуть в хаос то, что было создано. Я предоставлю им такую возможность!

Эльф не знал, кому принадлежат эти голоса, перед глазами вдруг заплясала красная точка. Боль сосредоточилась в ней, Фенрис пытался смотреть по сторонам, но точка перемещалась вместе с пульсацией, раскалывая голову изнутри.

Полон слез тот день,

Когда восстанет из праха

Чтобы быть осужденным, человек.

Так пощади его.

Милостивый Создатель,

Даруй ему покой.

Руки и ноги онемели, голова вдруг впечаталась в холодный камень. Тело сковала судорога. Фенрис видел перед собой только красную точку и ничего более.

Он отчаянно пытался проснуться. Забыть. Забыть это.

Я не хочу помнить. Я не хочу умирать. Мамочка, помоги мне…

— Фенрис, милый, что случилось? Фенрис!

Эльф проснулся от собственного крика. Он отполз на кровати в сторону от Хоук, испуганно прикрывая голову руками. Стыд, страх, боль, – всё смешалось в одном сосуде. Он сам словно превратился в сосуд, переполненный изнутри. Это были чужие голоса, не его собственные. Но ужас, сковывающий конечности, липкий, забирающийся под кожу, хозяйничающий в разуме... Его агония. Его нескончаемая агония.

Он горит изнутри.

Заныли шрамы. Лириум замерцал, и эльф завалился на бок. Ему показалось, что он заскулил.

— Фенрис… — испуганно, чуть не плача пробормотала Хоук, — посмотри на меня, не бойся, это я… — она подползла ближе.