Астийский эдельвейс

В тайге было по-осеннему сумрачно и сыро. В низких местах поблескивали лужицы воды. И Максим, занятый своими мыслями, не сразу заметил, как ботинки его все чаще стали проваливаться в мокрый мох. Вдруг земля под ним предательски закачалась и противный хлюпающий звук вырвался из-под ног.

Он быстро огляделся — болото! Зеленая с черными разводьями трясина, зловеще поблескивая сквозь редкое мелколесье, обступила его со всех сторон. Как он забрался сюда на ночь глядя? Однако раздумывать было некогда. Ноги уже по щиколотку засосало в липкую жижу. Он прыгнул на первую попавшуюся кочку. Но та сразу ушла под воду. Он махнул дальше, в сторону, потом в другую, наконец уцепился за тонкую елочку, одиноко торчащую в жесткой осоке.

Здесь земля была крепче. Но дальше, впереди и вправо, блестели целые окна воды. Сплошная трясина лежала и за спиной. Лишь влево, чуть сзади угадывалась полоса сухого кочкарника и виднелось несколько крупных деревьев. С этой стороны он, видно, и пришел, больше неоткуда.

Максим осторожно ступил на первую кочку — держит. И дальше тоже. Он облегченно вздохнул, пошел быстрее, почти побежал — и вдруг снова уперся в страшное черное разводье.

Между тем заметно стемнело. А что, если кочкарник завел его дальше, в глубь болота? Максим поспешно вернулся к елочке. Постарался спокойно осмотреться. Вот еще направление, где как будто нет черных окон. Он двинулся туда, обогнул две подозрительные мочажины, перебрался через поросшее осокой разводье и вдруг по пояс провалился в вонючую жижу. Тело свело от ледяной воды, на миг остановилось дыхание. Рванувшись что было сил, Максим ухватился за ближайшую кочку, сел на нее верхом. А дальше? Куда двинуться дальше? В лесу уже почти ничего не видно. Максим до боли напряг глаза, чтобы найти спасительную елочку, и вдруг с ужасом почувствовал, что земля медленно оседает под ним.

Он лег на живот, широко раскинул руки. Неужели конец?.. Но тут нестерпимо зачесалось где-то за ухом, и тихий протяжный звон пронесся в темноте. Что это? Откуда? Максим быстро потерся виском о плечо и замер, чутко вслушиваясь в шорохи ночи.

Звон не повторялся.

Но вдруг потянуло ветром. Он сухо прошумел осокой, зарябил черную воду, и знакомый горьковатый аромат ворвался в запах болотной гнили. Максим вздрогнул. Или это показалось? Он жадно втянул носом воздух. Нет, ничего. А холодная вода уже сомкнулась над спиной, начала подниматься к плечам. Все выше, выше… Ноги сковало судорогой. От страха замутилось сознание. Максим напрягся, как струна.

Но стоило подуть ветру, как снова запахло цветами. Максим осторожно повернул голову, поднял лицо от воды. Однако теперь уже и без всякого ветра можно было ощущать, как с той стороны, где закатилось солнце, ритмично, как шум прибоя, набегали и гасли волны тончайшего запаха.

Максим с надеждой всматривался в сгустившуюся тьму. Но все кругом было абсолютно тихо. Лишь крупные пузыри болотного газа вздувались и лопались у самого лица да гулко, как в пустом лукошке, стучала кровь в висках. А дивный аромат неведомых цветов все плыл и плыл над вонючим болотом и будто звал Максима туда, где давно уже погас последний луч зари и взошла яркая холодная Венера. Тогда Максим решился. Не меняя положения рук, он подтянул под себя ноги и медленно, извиваясь всем телом, пополз в ту сторону, откуда доносился необыкновенный запах.

Время будто остановилось. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как черная ночь окончательно вдавила его в трясину и он начал сантиметр за сантиметром высвобождаться из ее цепких объятий. Но вот и первая сухая кочка. Он осторожно взобрался на нее, передохнул. Пополз дальше. Снова кочка. И снова держит. Дальше, дальше… А вот и целый островок твердой земли. Да нет, не островок. Кругом теснятся уже сплошные заросли ельника. Неужели выкарабкался?..

Максим попробовал подняться. Сделал несколько шагов, перелез через небольшой завал, выбрался к невидимому в темноте пригорку. Кругом угадывалась сухая, усыпанная хвоей земля. Все! Он прислонился к мшистому стволу и закрыл глаза. Несколько мгновений не хотелось ни двигаться, ни думать, только наслаждаться этим покоем лесной чащи.

Но осенний холод не давал стоять ни минуты. Максим вышел на открытую прогалину. Где теперь кордон? Он взглянул на небо. Морозным инеем блестела стежка Млечного пути. Ниже, над самой кромкой леса привычно склонился большой ковш Медведицы. Серебряным глазком подмигивала над ним Полярная звезда. А дальше, почти в зените, сияла, затмевая созвездия, большая голубая звезда… А запах?

Максим глубоко вдохнул ночной воздух. Запаха словно не бывало. В лесу, как обычно, пахло прелью, хвоей, грибами. Чудеса да и только! Он отер грязь с лица, вылил воду из ботинок. Но ведь если бы не этот запах…

К кордону он вышел только за полночь. Не доходя до дома, свернул к огородам, хотел сбросить в бане мокрую одежду, смыть болотную грязь. Но от ворот к нему метнулась темная человеческая фигура: