Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Суммы контрибуций в других уездах были еще выше. В Енотаевском они составили 1,2 млн руб., а в Царевском – три миллиона. Деньги в основном расходовали на приобретение продовольствия[707].

В июле жители села Басы напали на продотряд, приехавший изымать хлеб. Отряд был с правобережного пригорода Астрахани – Форпоста. Басинцы весьма энергично вели торговлю со Ставропольем, выступая посредниками между хлеборобами Северного Кавказа и ловцами Астраханской губернии. Красноармейцы наведались к селянам, уже заплатившим налог, и потребовали внести дополнительный. Их убивали с особой зверской жестокостью: камнями, кольями, а затем раненых закопали заживо. Погибли 16 форпостинцев.

В Басы с вооруженным отрядом и двумя пулеметами отправился Чугунов, форпостинец, известный лидер профсоюза бондарей и член партии большевиков. Подойдя к селу, он заметил дозоры, а на старой церкви, в которой бывал еще Лев Толстой, обнаружил наблюдателя. Басинцы обстреляли отряд Чугунова. Тот нисколько не испугался, запретил открывать ответный огонь и вызвал к себе представителей сельчан. Через 15 минут те сдали все оружие: 25 винтовок, 11 шашек и два револьвера. На вопросы Чугунова об обстоятельствах трагедии басинцы рассказывали, что ничего не помнят «ввиду возбуждения толпы»[708].

Про какие-то репрессии в отношении басинцев неизвестно. Форпостинский Совет потребовал с села заплатить миллион рублей в пользу семей погибших[709]. Красноармейцы были торжественно похоронены в родном поселке напротив церкви Спаса Преображения, и спустя несколько лет в их честь была воздвигнута выразительная стела.

К конфискациям активно прибегали и сами селяне. К примеру, жители Цветного постановили выселить всех киргизов за тридцать километров, отобрав у них всю землю[710]. Это вообще было активное село. Спустя неделю после выселения киргизов цветновцы устроили массовую драку – сто человек – с соседними маковцами по вопросу распределения закупленной муки. Из города для успокоения страстей пришлось прислать 15 вооруженных красноармейцев[711].

Создание народной милиции

26 февраля комиссар внутренних дел Перфильев принял решение о создании народной милиции. Постовых предполагалось вооружить винтовками, а конные патрули – револьверами и шашками.

Милиции было чем заняться. Процветали пьянство, сбыт фальсифицированных продуктов, проституция, активно проявляли себя вооруженные банды. В конце июня, например, семь вооруженных револьверами уголовников ограбили продовольственный комиссариат на 6-м участке (Эллинг), вслед за этим в три часа ночи на посту у Троицкого моста был убит милиционер, еще у одного была отнята винтовка, причем сам сотрудник получил ранение.

Погиб начальник городской милиции Титуз, пытавшийся проверить документы у двух подозрительных всадников[712].

Было ограблено персидское консульство.

В городе орудовала шайка, грабившая врачей. Вооруженные револьверами, они заходили в кабинет прямо во время приема, блокировали вход и изымали имущество. Только доктора Комаровский, Винник и Вайнштейн понесли убытков на 10 000 рублей[713].

«В ночь на 3 октября матросами морского контроля был произведен самовольный обыск в квартире Евстратова на Старо-Кузнечной улице[714], где производилась картежная игра. Ворвавшись в квартиру, матросы скомандовали „Руки вверх!“ и обобрали игроков на 3785 рублей». Матросов, изобразивших из себя гангстеров, вскоре задержала милиция. Но силы милиции были ограничены. Ей не хватало формы, шашек, револьверов. Проще говоря, работниками милиции были невооруженные люди, одетые в штатское. Понятно, что их деятельность была не очень эффективна[715].

Милиционеров было не так много – к лету 1919 года всего 500 человек. Но они учились работать и старались делать это хорошо. Например, бандиты, ограбившие персидское консульство, в результате были пойманы[716]. Милиция ловила преступников не всегда живыми. Поскольку смертная казнь была отменена, а народные суды нередко принимали решения об амнистии или символических сроках, грабители часто погибали «при попытке к бегству»[717].

Красное казачество

Первый краевой съезд Советов принял решение о ликвидации астраханского казачества[718]. В первую очередь это означало ликвидацию отдельных казачьих воинских частей, которые, впрочем, к этому времени существовали лишь на бумаге.

Конечно, среди казачества были разные настроения. Часть представителей сословия давно интегрировалась в обычное общество и весьма тяготилась сословными ограничениями. Поэтому, к примеру, представители Казачебугоринской станицы заявили на заседании губисполкома, что слагают с себя казачьи звания. Заявление прозвучало еще 8 февраля, когда ни о каком принудительном расказачивании не было и речи[719]. Такое же решение приняли казаки станицы Дурной[720].

Но так, как казачебугоринцы, рассуждали не все. И желание сохранить сословие проистекало не из пристрастия к желтым лампасам, а из стремления сохранить землю.