Наконец я остановился, оценил своего просителя: растерзанные ботинки вместо шнурков завязаны веревкой, а там, где должны быть шнурки - торчат клочки снега; пальто нараспашку, в бахроме, а глаза - озорные и липучие! Я сунул ему в замурзанную ладонь двадцать копеек.
- Держи, - сказал я и пошел дальше.
Но мой преследователь вовсе и не подумал от меня отставать. Он снова побежал рядом.
- Дядя! Дядя! - опять повторял он.
Я продолжал идти быстро и молчал.
- Дядь! Дядя! Рвусь -Русь! Россия - Рос и я - Россия! Сэр - Эсер - СССР!.. Я остановился. Меня удивил этот необычный способ зарабатывать деньги.
- А как же будет "Мистика"? - спросил я и покосился в улыбке на цыганенка.
- Мистка? - опешенно переспросил он.
- Нет же, - заулыбался я и повторил по слогам, мис-ти-ка. Мальчуган задумался.
- Да... - сказал я, - не знаешь!.. И я, признаться, тоже не знаю. - И я зашагал было прочь, как цыганенок окликнул меня:
- Дядь! Дядя!
Я замедлил шаги и, продолжая медленно уходить от мальчугана, обернулся в его сторону.
- Миссия - Мис и Я - Мистика! - проорал мальчуган обрадованно, помахал мне рукой и увязался за другим прохожим. "Да... Ты прав, парень... - подумал я, - Наташа и Я, Мис и я... Мистика!.. Это близко..." Я ступил на паперть городского храма. Десятки больших и малых колоколов ловко и медно зазвонили. Священник во всем черном угрюмо подергивал веревочки вразнобой. Вся прохожая зала церкви была пронизана музыкой перезвона. Мягко и трепетно отозвалась душа... Я плавал в золотистом аромате храма среди свечечных огоньков и беззвучно молил Господа услышать меня: "Господи, - говорил я, даже не шевеля губами, - опереди меня в негодных решениях моих и прегради путь к ним! Да созреет сердце мое, и пусть оно даст росток радости! Господи! Останови неуемную волю мою и обступи меня верой Божественной!.." Я не заметил, как уже плыл по улицам среди расступавшихся прохожих, говорливых и оборачивающихся мне вслед: я чувствовал это... И так, беззвучно, я проплавал весь день... Дома я оказался один.
Мне стало тоскливо. Негодование, вначале бесформенное, а потом осознанное и направленное, просыпалось, росло и крепло. "Бога нет!.. - вспоминались слова, - но есть что-то вроде него!.." Негодование перерастало в ненависть и, наконец, я уже яростно метался по комнате от окна к дивану. Я озлобленно отрицал все! Я ненавидел все! Зажимая свое тело в кулак, я был готов ударить себя о стену, сбросить с пятого этажа, размозжить об пол! Я орал про себя на себя и на все на свете! Потом я достал бутылку вина и отпил его...