Астролябия судьбы

– А то – что? – Мастер невозмутимо достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. – Замолчи, а? Ты мне мешаешь разговаривать… А ты, Нюша, подожди, я тебе велел стеречь, насчет загрызть команды не было! По крайней мере, пока не было… Может быть, чуть позже я передумаю…

Собака разочарованно захлопнула пасть, сглотнув капающую слюну. Теперь она смотрела на разговорчивого бандита, как гурман на витрину с десертами.

Хозяин проговорил в трубку:

– Тимофеич, это я! Зайди ко мне на минутку, тут какие-то гастролеры залетели. Мы с Нюшей, конечно, управились, но надо бы провести с ними профилактическую работу.

В это время второй бандит, который был пониже ростом и поумнее, воспользовавшись тем, что общее внимание приковано к его напарнику, маленькими шажками переместился к выходу из негостеприимной мастерской. Он уже хотел выскользнуть наружу, но возникли некоторые трудности, поскольку руки у него были зажаты в импровизированных наручниках. Тогда он нажал на дверную ручку плечом…

В это время дверь открылась, и в мастерскую вошел плотный кряжистый человек неопределенного возраста. На первый взгляд ему можно было дать лет пятьдесят, но если приглядеться – то и все шестьдесят, а может, и семьдесят. Лицо с грубыми, словно вырубленными топором чертами было красным и обветренным, как будто вся его жизнь прошла на открытом воздухе, причем отнюдь не на морском курорте.

Бандит попытался обойти нового посетителя и выскочить на улицу, но тот всего лишь слегка толкнул его животом, и бандит отлетел на середину мастерской, невольно задев своего темпераментного напарника.

– Дед, ты что – сдурел? – прошипел бандит и снова шагнул вперед, забыв про свои скованные руки.

Однако новый посетитель пристально взглянул на него – и бандит испуганно попятился.

Взгляд этого человека был не то чтобы злобным или угрожающим. Он был удивительно холодным и равнодушным, как будто старик смотрел не на живого человека, а на неодушевленный предмет. Или на того, кто в следующую секунду может стать неодушевленным предметом.

От этого равнодушного взгляда у сообразительного бандита в буквальном смысле затряслись поджилки.

– Вот, Тимофеич, эти гастролеры! – проговорил тем временем хозяин мастерской.

– Вы кто такие? – осведомился Тимофеич низким невыразительным голосом, каким, наверное, говорила статуя Командора в известной трагедии Пушкина. – Вам что здесь нужно?

– Это что еще за старый пень? – заверещал долговязый бандит, до которого все и всегда доходило медленно. – Да я тебя, дед… да мы тебя, дед…

– Заткнись! – шикнул на него напарник. – Я извиняюсь… мы не знали, что это ваша территория… иначе мы никогда бы… иначе мы ни за что бы…

– Да что ты перед ним стелешься? – недоуменно проговорил долговязый.

Тимофеич скользнул по нему своим равнодушным взглядом – и слова застыли у долговязого на языке.

Тимофеич был самым обычным скромным пенсионером. Правда, с бурным уголовным прошлым за плечами. То ли два, то ли три срока, или ходки, как говорят блатные. Но все это осталось в прошлом. Лет десять назад Тимофеич решил уйти на заслуженный отдых. Он свел тюремные наколки, забыл свою выразительную кличку, прервал отношения с прежними друзьями и зажил мирной и спокойной жизнью. Теперь у него было самое безобидное хобби – он разводил цветы на газоне возле дома. В мае – крокусы, нарциссы и тюльпаны, в июне – дельфиниумы, в июле – циннии и розы, в августе – георгины и бархатцы… ну и далее по календарю.

Правда, кое-кто поговаривал, что владельцы окрестных кафе и магазинов раз в месяц приносили Тимофеичу конверты, в которых что-то подозрительно шуршало, ну да это всего лишь разговоры. На всякий роток, как говорится, не накинешь платок. Но то, что в районе, где жил скромный пенсионер Тимофеич, совершенно не было преступности – факт. Так что Тимофеича все уважали, а кое-кто и побаивался.

– Я вас спросил, кто вы такие? – повторил Тимофеич с равнодушием каменного обвала.

– Мы… мы никто… – лепетал низкорослый бандит, – мы здесь вообще не при делах… нас сюда послали… сами мы ни за что бы… сами мы никогда бы…

– То, что вы никто, понятно, – кивнул Тимофеич. – Но вот кто вас послал и главное – зачем?

– За решеткой! – выпалил долговязый, прежде чем напарник успел его предупредить.

– За решеткой? – переспросил Тимофеич, и в его голосе впервые прозвучало удивление. – За какой еще решеткой? Первый раз вижу, чтобы люди сами себе решетку искали!

Сдвинув брови, он в упор уставился на более смышленого бандита. Под этим взглядом бандит тут же заговорил.

– Вот за такой решеткой! – Он кивнул на выпавший из кармана смятый листок, на котором была изображена ажурная решетка, напоминающая металлическую паутину.

Тимофеич, который ничего не упускал, успел заметить, что при виде этого рисунка в глазах хозяина мастерской промелькнуло мимолетное узнавание. Отложив это в памяти, он снова приступил к расспросам:

– Значит, послали вас сюда за решеткой, это понятно. А вот кто вас послал?