Астрология и мифология

Характерно, что именно от шумеров до нас дошла первая письменная фиксация мифов (подвиги Гильгамеша — серед. III-го тысячелетия до н. э). В Шумере не родилась ни одна мировая религия — но в нем родились астрология и наука, от вавилонян воспринятые греками. И научное знание, к которому люди испытывают сейчас почти религиозный пиетет, сегодня подтверждает сакральные истины мироустройства: словно шумеры и вправду владели таблицами судеб мира, на тысячелетия вперед указав предопределение будущего развития сознания.

В отличие от внутренней ориентации Шумера, египетское искусство обращало большое внимание на внешние черты богов и людей. В статике египетской цивилизации, которую не нарушали бури стихийных перемен и где всегда за восходом Сотис начинался плодородный разлив Нила, развилось представление о равновесии и симметрии земного и небесного, сопоставившего телесному человеку образ его духовного двойника (ка). Там впервые утвердилось львовское понятие человеческой индивидуальности: равенства всякого человека богу (Осирису) — и родилась идея воскрешения во плоти. Для обеспечения вечной жизни, кроме поминания души, представлялось важным тело, а также имя: чтобы дух, ушедший на небеса, мог себя узнать, вернувшись на землю, — и воскресить индивидуальный облик тела, души и имени. Недаром столь много значило для Изиды имя Ра: сила имени давала богине любви власть над солнечной энергией жизни. А перспектива вечной жизни, которую от египтян позаимствовало христианство: представление о будущем существовании не в потустороннем мире, а на цветущей земле — отражает архетип Венеры. Именно планета Венера столь уверенно ставит акцент на внешней жизни, ради реализации внутренних желаний и намерений человека.

Акцент египетской цивилизации на знаке Тельца (и Льва) подтверждают и другие черты её мифологии. Земледельческая цивилизация Египта всегда отдавала должное быку, отождествляя с коровой даже небесный свод. И с архетипом Венеры связана доминанта женского начала в мифологии Египта: египтяне представляли Небо в женском образе, а Землю — в мужском, что не типично для мифологии в целом. По-женски пассивная стабильность жизни египтян отвергла защиту громовержца-Сета ради возвышения утренней звезды-Изиды и создала человеческими руками огромную цивилизацию под покровительством Солнца-Ра. Она позволила достичь в ней технического совершенства, расцвета искусства и до сих пор не осознанной мудрости Тота и сделала её уязвимой лишь в конце мужской эпохи овенских завоеваний.

Созидательная ориентация Египта проявлялась в том, что царские сановники там никогда не были военачальниками, но считали не зазорным работать в мастерских, руководить постройкой зданий, расписывать стены гробниц или дирижировать певчими. Правовое положение женщины в Египте мало отличалось от мужского, что также говорит о силе правления в этой стране владычицы чувств Венеры. Из Египта до нас дошли первые образцы светской любовной поэзии.

В иранской мифологии боги и герои борются за царственное достоинство фарна, что указывает на её отношение к венценосному знаку Льва. Но прежде она отталкивается от стрельцовской мировоззренческой концепции Междуречья, что формирует в зороастризме опору на четыре стихии, и ставит в мифологии сильный юпитерианский акцент борьбы добра со злом (Ахурамазды с Ангро-Манью), но с этической доминантой — признаком Весов. Прежний далёкий от ощутимых жизненных ценностей водолейский бог Дьяус здесь совсем перестаёт почитаться: наследниками его светлого имени остаются лишь злые духи-дэвы. Во время разделения индо-иранского единства на земледельцев-иранцев и кочевников-арийцев разделяется и общий пантеон: иранцы остаются привержены к внутренним, стабильным силам мира — асурам/агурам — и отрицают стихийные, внешние силы — дэвов (становящихся покровителями арийцев, дошедших до Индии). Зато мы видим яркий образ опускающегося в мир Митры: бога договора, который предстаёт сначала как экзальтация Вулкана в Стрельце, а затем сливается с Солнцем. И не случайно символом шаха Ирана стал лев на фоне солнечных лучей.

Как Лев, Иран сохранил себя: и территорию, и название, не утратив и своей этико-идеологической ориентации. Торжество роскоши Льва (вспомним сказки Шахерезады) там чередуется с периодами идеологической экспансии. Динамизм Стрельца побеждает материальность Льва, стремясь вновь поднять до небес падший дух. Когда-то идеология зороастризма стала краеугольным камнем христианства. Сейчас Иран — самый ярый сторонник ислама: в нём до сих пор сохраняется этико-религиозная модель государства.