Астронавт Джонс

Теперь он понял, почему отсек управления называли «беспокойной норой». Доктор Хендрикс превратился в бесстрастный автомат, проводящий коррекцию за коррекцией; его единственным требованием была быстрая, точная и молчаливая работа. В течение последних двадцати часов перед прыжком астрогатор не только ни разу не покинул отсек управления, но и не позволял это сделать никому, кроме подвахтенных. Саймс по-прежнему стоял собственную вахту, однако доктор Хендрикс проверял каждое его действие. Дважды он потребовал от младшего астрогатора переделать часть работы, а однажды даже проделал это сам. Поначалу Макс с удивлением взирал на необычное зрелище, но затем обнаружил, что во время конфиденциальных разговоров доктора с Саймсом присутствующие старались с головой уйти в свою работу.

Напряжение росло по мере приближения критического момента. Подход к межпространственному прыжку нельзя сравнить ни с каким пилотированием, когда-либо выполняемым человеком, хотя приблизительно это можно сравнить полетом на атмосферном самолете, когда, пролетя тысячи миль вслепую, нужно проскочить через узкий туннель, даже не видя его. Аномалию Хорста нельзя увидеть, ее можно только вычислить с помощью уравнений, описывающих влияние массы на пространство; «ворота» представляли собой ничем не помеченную область пустого пространства, затерявшуюся среди всеобщей пустоты.

Приближаясь к планете, астрогатор видит свою цель, непосредственно или по радару, а скорость корабля составляет всего несколько миль в секунду. При выполнении подхода Хорста скорость корабля приближается к скорости света, а в последний момент достигает ее. Ближайшие космические «маяки» находятся от него на расстоянии миллиардов миль, а сами они движутся со скоростью волн электромагнитного излучения — единственного указателя местонахождения и скорости — и кажется, что «маяки» собираются в одну точку. Все равно, что искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее нет.

Во время последнего прохода Келли сам сел за компьютер. Ланди приготовился ассистировать ему по таблицам.

Смайт и Ковак проводили наблюдения, передавая все новые данные доктору Хендриксу, который, в свою очередь, устно передавал команды оператору компьютера без задержки, «прокручивая программу» через свой мозг.

В это время двигательный отсек подчинялся непосредственно ему; в обоих руках он держал по выключателю дистанционного контроля, соединенные непосредственно с пультом управления корабля. Один должен был поддерживать скорость «Асгарда» близкой к скорости света, другой был предназначен для придания ему последнего усилия для прорыва.

От вахты Макса отстранили — для решения задачи требовались опытные специалисты. С другой стороны, Саймс также остался не у дел, в момент истины в отсеке управления должен быть один астрогатор.

Из всех находящихся в «беспокойной норе» лишь только капитан Блейк сохранял спокойствие. Он сидел в своем личном кресле и курил, наблюдая за Хендриксом. Усталое лицо астрогатора приобрело серый оттенок и блестело от пота. Казалось, он спит, хотя это и было невозможным. Наблюдая за ним, Макс недоумевал: зачем он так стремится стать астрогатором, зачем ему нужно взвалить на плечи неразделимое бремя ответственности?

Однако в звонком голосе доктора не слышалось и следов усталости, цифры лились непрерывным потоком.

Макс слушал, учился и недоумевал. Через купол отсека он взглянул на пространство за кораблем, искаженное их огромной скоростью. Звезды, лежащие прямо по курсу, за последние семь вахт немного приблизились друг к другу — все тот же эффект параллакса. Теперь они были видны в волнах инфракрасного спектра, волновой фронт двигался так быстро, что допплеровский эффект преобразовывал тепловое излучение в видимый свет.

Поток цифр прервался. Макс опустил глаза на пульт, но тут же посмотрел на небосклон, услышав команду Хендрикса:

— Приготовиться!

Звезды, казалось, устремились навстречу друг другу; затем мгновенно, без какой-либо задержки, их сменила новая, совершенно отличная от старой, звездная картина.

Хендрикс выпрямился и, вздохнув, посмотрел наверх.

— Это Мемориал Альберта, — тихо произнес он, — А там Шестиугольник. Что ж, капитан, мы снова сделали это. Принимайте вахту, мистер, — обратился он к Саймсу и, пропустив вперед капитана, последовал за ним к люку.

«Беспокойная команда» вновь перешла к обычным вахтам; следующий прыжок должен был состояться еще не скоро. Макс продолжал нести вахты в качестве вахтенного картографа, а Ковак временно сменил Хендрикса, взявшего недельный отпуск. Работы на этом отрезке полета было немного, но Макс искренне радовался новому порядку; он с гордостью поставил в вахтенном журнале свою подпись «М.Джонс, вахтенный картограф». Он чувствовал, что добился успеха, несмотря на неприязненное отношение Саймса.

Макс был удивлен, но отнюдь не встревожен, когда в свободное от работы время получил приказ явиться к астрогатору. Он надел свежую форму, пригладил волосы и поднялся на палубу «С».

— Ученик картографа Джонс прибыл, сэр.