Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Однако можно с известной степенью достоверности предположить, что у агента Мосада была налажена связь с младшим дипломатом посольства одной из Восточно-Европейских стран. Связь эта существовала на случай, если бы понадобился паспорт для кого-то из советских евреев, вынужденных срочно покинуть Россию. Этот дипломат, видимо, смог получить непроверенную копию речи и отправить ее дипломатической почтой в свое министерство иностранных дел. Там она была передана его приятелю, который знал, что дипломат переправляет из Москвы кое-какие документы контрабандой. Это в то время было делом обычным. Получив пакет, приятель отправился в ресторан, название которого ему было указано раньше, и там, встретившись с другим агентом, передал ему пакет с бумагами, получив в обмен пакет — с пятью тысячами долларов.

Через несколько часов речь Хрущева была уже в Западной Европе, откуда агент Мосада привез ее в Израиль.

После того как в Мосаде была установлена подлинность речи, Исеру Харелу предстояло решить, что делать дальше. Это был блестящий успех израильской разведки, и опубликовать текст речи Хрущева представлялось весьма соблазнительным. Успех Мосада из тайного стал бы явным, и престиж как разведки Израиля, так и самой страны неизмеримо бы вырос. Известно, что эффективность работы разведки сильно возрастает, если сопровождается успехами. В те годы израильская разведка еще не достигла своей сегодняшней славы. Цензура в этом смысле была настолько строгой, что израильские газеты никогда не упоминали о ее существовании. Никто за пределами узкого круга людей, о существовании Мосада не знал, (Премьер-министр годом раньше в своей речи в Кнессете упомянул Шин Бет. Это сбило с толку иностранную прессу. Потому примерно до середины 60-х годов Шин Бет фигурировал в мировой печати как главное израильское разведывательное агентство.) И вот теперь Мосад имел все основания занять почетное место среди разведок всех стран, попасть на первые страницы газет мира.

И все же… Коль скоро станет известно, что документ получил Израиль, Россия, несомненно, найдет способ мстить за это своим гражданам-евреям. Это соображение оказалось решающим. Документ может быть опубликован без осложнений только в одной столице мира, а именно: в Вашингтоне. Исер Харел вылетел в Америку.

В США он встретился с Джеймсом Энглтоном, одним из самых замечательных людей, которые когда-либо работали в ЦРУ. Никто на всем свете не знал больше, чем он, о махинациях КГБ и о секретной деятельности коммунистического колосса. Энглтон установил неформальные отношения с израильской секретной службой и лично встречался с израильскими агентами в Италии еще до объявления независимости Израиля. В Италии он вел тайную войну с коммунистами, пытаясь предотвратить захват ими власти в стране.

Эти взаимоотношения продолжались, и Энглтон отстаивал интересы Израиля в ЦРУ даже тогда, когда Центральное разведывательное управление начинало резко склоняться на сторону арабов.

Естественно, Исер Харел направился непосредственно к Энглтону. Он хотел, чтобы Энглтон помог ему удостовериться в подлинности привезенного им документа, а также получить заверения в том, что и далее Энглтон будет действовать в интересах Израиля.

Цену за речь Хрущева Харел запросил немалую: никаких денег, но официальное соглашение об обмене информацией. Каждая сторона обязалась поставлять другой всю находящуюся в ее распоряжении информацию об арабском мире, кроме, разумеется, той, которая считается совершенно секретной в обеих странах. Аллен Даллес согласился без возражений и, подчеркивая свое расположение, назначил Энглтона руководителем Израильского отдела ЦРУ, сохранив за ним обязанности агента, руководящего операциями по контршпионажу.

Соглашение казалось странным, но Харел мог быть уверен в людях, с которыми его обсуждал, и не бояться обмана со стороны ЦРУ.

Речь Хрущева была передана на экспертизу Рэю Клайну из отдела анализа разведывательных данных ЦРУ, который и подтвердил ее аутентичность. Госдепартамент передал документ в «Нью-Йорк таймс», где 4 июня он и был опубликован полностью. Похоже, это был самый длинный из всех докладов, когда-либо печатавшихся на страницах «Нью-Йорк таймс». Но мир был оповещен обо всех ужасах, которые творились в России при Сталине.

Впечатление было потрясающее. Радио «Свободная Европа» приняла все меры к тому, чтобы в странах Восточной Европы все сказанное Хрущевым стало известно. Это было незадолго до восстания рабочих в Варшаве и Будапеште. Повсюду в мире начался массовый выход из компартий.

Договоренность с США, в частности, предусматривала, что все заслуги в этой операции, самой, пожалуй, успешной со времен второй мировой войны, будут приписаны ЦРУ. Но те немногие, кто знал об истинном положении вещей, поняли, что в системе международной разведки появился новый претендент на место в Первой пятерке.