Atacarme (СИ)

Король, конечно, уже загодя поглядывал на претендентов, пока ненавязчиво намекающих на возможный союз с их сыном. Но не видел среди них достойных кандидатов на престол королевства, и тем более руку Эльдариона. И, честно признавался себе, что и не хотел видеть. Юный эльда казался Арагорну отражением самого Арвена, на которого принц теперь был так сильно похож, точно был тому не сыном, а единоутробным братом. Король так сильно любил своё дитя, что возносил его в ранг божества, ставя вровень чуть не с валар. Он казался настолько нежным, невинным, прекрасным и не по годам мудрым, что было кощунством отдавать такое сокровище на растерзание какому-то альфе, пусть и самому лучшему и достойнейшему. Ведь альфам, даже самым благородным и верным, все равно по сути нужно только одно.

— Любовь моя, знал бы ты сколько бессонных ночей я провёл, раздумывая над этим вопросом. Но слишком юн Эльдарион, и жаль мне отдавать его в брак. Подождём ещё хотя бы год.

Арвен тревожился, он, как омега и эльф, ещё лучше представлял, чем может обернуться промедление. Почти все омеги в предвкушении первой близости становились одержимы и не могли владеть собой. Такое, к примеру, случилось с его давним предком Лютиеном. В таком состоянии, было известно повсеместно, они способны творить безумства. Принц однажды обязательно отыщет лазейку и сбежит, чтобы отдаться первому встречному альфе. А то и вовсе примет тяжесть. Тогда неизбежно нужно будет срочно играть свадьбу, что для любимого Арагорна точно станет трагедией: придётся возводить какого-то, не дай Эру, постороннего простолюдина в короли.

Но Арвен все же промолчал и согласился подождать ещё год. Он был хорошим мужем и всегда соглашался с мнением короля и супруга.

Самого же Эльдариона и вовсе не спрашивали. Ему почти с самого детства твердили, что ждать великой любви с метальной мистической связью ему не стоит. Это — особенность народа эльдар, что выбирают себе пару один раз и на всю жизнь. А людской род в любви абсолютно свободен. У людей нет предначертанных истинных, и они могут избирать себе пару только по зову сердца, и даже менять ее, если чувства остыли. Так что очаровываться полуэльфу не стоит. Возможно у него, как у сына человека, вообще нет ментальной пары.

Поэтому принц и не предавался романтическим мечтаниям, зная, что однажды для него подберут самого лучшего, по мнению ностари{?}[nostari — родители (квенья)], альфу. А слово родителей он считал свящённым и не подлежащим оспариванию. Поэтому уже заранее готовился любить, пусть и не ментально, но зато всем сердцем и душой, этого неизвестного самого лучшего альфу, нового владыку Гондора и отца своих будущих детей.

Но не смотря на все разумные рассуждения о своей судьбе, юный эльф в глубине души, как и все омеги, мечтал встретить своего истинного. В противоположность словам родителей, он верил, что в мире есть его половинка, и они сотворены друг для друга. И встреча с истинным так или иначе неизбежна. Пусть даже пройдут века и эпохи. Ведь Арвену пришлось ждать свою любовь без малого почти три тысячи лет. И они точно связаны ментально, это чувствовали все вокруг. И называли удивительным исключением из общего правила.

И встреча эта свалилась на ни о чем не подозревающего принца, как снег в разгар лета. Он гулял в саду, наслаждаясь дружным весенним цветением растений. И вдруг среди ароматов разнотравья, он уловил совершенно особенные ноты. Запах заполнил всю душу Эльдариона, пленил и заворожил. Юный принц редко бывал в кузнях и мастерских, и никогда бы не вспомнил, парящих там запахов. Тем более странно было давать определение этому флеру, точно странно было бы называть какой аромат есть у огня или сапфира. Но Эльдарион готов был поклясться — именно так звучит аромат расплавленного серебра.

Ещё недавно по одному только ассоциативному восприятию, принц не смог бы назвать такой аромат приятным. Он любил запахи леса, хвои, мокрой после ливня молодой листвы, так пахло от родителей. Или ему нравились лёгкие сладкие цветочные мотивы, например, пиона. Таков был запах одного красавца-альфы, его товарища по конным состязаниям. Все эти запахи были такими родными, знакомыми с самого детства. Аромат серебра был чуждым, будоражащим и сногсшибательным. Но воспоминания подсказывали, что Эльдариону уже приходилось его чувствовать. И это вызывало странную эйфорию, будто внутри вились стайками бабочки, и касаясь своими легкими крылышками, дразнили тело.

Он пошёл, влекомый неземным запахом, и увидел, как на дорожке меж раскидистых кустов мелькнул синий плащ, расшитый серебром по подолу. Эльдарион остановился, решая прилично ли подойти ближе, но тут уловил родной аромат хмельной хвои. Он смело направился по мощёным каменным плиткам и вскоре убедился: с таинственным незнакомцем разговаривал отец. Принц ускорил шаг, но темноволосый эльда так быстро распрощался, что Эльдарион даже не успел рассмотреть его лица. Только темные шёлковые волосы легко перебирал ветерок уходящего, словно волшебное виденье, эльфа.