Атаман

На ходу он оглянулся. Мальчики держались рядом, за спиной, а вот все девочки, похоже, сгрудились в хвосте отряда.

— Так не пойдет, — проговорил в полголоса Василий, притормаживая, и скомандовал, — казаки, давайте все назад, забирайте у девчонок сидоры, и если понадобиться самих на руки берите. Но только, чтобы не отставали. Идем быстро, но аккуратно. А то так и ноги переломать недолго.

Мальчишки сразу приостановились. Девочки и правда уже еле двигались. Журавлев взгромоздил на себя дополнительный рюкзак, кроме своих двух, но это не могло помочь делу — и сам резко сбавил скорость, и остальные отставали по-прежнему. Так что дружная помощь от ребят пришла как нельзя вовремя. Пока снимали-одевали рюкзаки, Василий отошел чуть в сторону и прислушался. Тишина. Шуршал ветер, поскрипывали стволы старых деревьев, сыпало на голову. Кепка уже намокла, и когда он тряс ее, на землю летели крупные брызги. Куртка на плечах тоже придавливала сыростью.

«Лишь бы не заболели, — Василий ускорился и снова пристроился в голове колонны, — хотя, говорят, на войне никакая хворь не пристает».

После перераспределения тяжестей внутри отряда школьники заметно прибавили ходу. Василий посмотрел на часы. В таком темпе они передвигались уже около часа. Погони слышно не было. Это и тревожило, и придавало оптимизма одновременно. «Плохо, если они подойдут бесшумно, — размышлял Василий, оборачиваясь и подгоняя уставших ребят, — впрочем, что изменится, если они подойдут шумно? Нет, надо, что бы они вообще к нам не приблизились. А для этого поспешим, — он усмехнулся. — Вот будет номер, если окажется, что за нами никто не гнался!»

Часа через полтора ускоренного хода ребята стали отставать. Василий увлекся, погрузился с головой в мысли и понял это, лишь когда оглянулся и не увидел за спиной никого. Ближайший подросток — Володя Гриценко — тяжело переставлял ноги шагах в пяти позади. Смагин остановился. Скинул рюкзаки и прижался спиной к ближайшему дереву. «Половина седьмого. До рассвета часа полтора. А до Лабы еще километров десять. Это если мы километров пять прошли. Может, зря мы так спешим? Кто бы знал… — он тяжело вздохнул. — Ладно, надо хоть чуть-чуть отдохнуть».

Школьники подходили по два, по три, реже группой. Поравнявшись с тренером, ребята сбрасывали котомки и падали на траву. Благо, в темноте вся она казалась чистой и густой. Девчонки, несмотря на то, что не несли тяжестей, выглядели не менее уставшими, чем мальчишки, и тоже валились в траву без сил. Последним подошел, кое-как удерживая на плечах съехавшие на бок рюкзаки, Журавлев. Отдуваясь, он кинул их в кучу и упал рядом с одноклассниками. Дети хрипло и громко дышали.

Смагин оттолкнулся от дерева спиной и опять прислушался. Порывы ветра несли в спины мокрую пыль и звуки. Пощелкивали ветки, заплетались, раскачивались. Что-то стукнуло вдалеке, там, где они недавно прошли. Будто дерево о дерево. Приглушенно. И снова тишина. Приклад? От напряжения слуха у Смагина выступили слезы.

— Тихо все! — Школьники послушно замерли и затаили дыхание.

Где-то в глубине леса за самыми дальними деревьями вдруг блеснул короткий луч и пропал. Смагина обдало холодным потом.

— Все ребята, шутки кончились. За нами идут. И, наверняка, не для того, чтобы пригласить на чай.

— А кто идет? — бестолково шепотом поинтересовался Дима Долгов.

— Не знаю кто, но идет — точно — фонарь вон там блеснул. — Дети обернулись в указанном направлении. А первые, самые сообразительные, уже поднимались, торопясь. Глядя на них, заторопились и остальные. У кучи рюкзаков мгновенно образовалась легкая толчея.