Атаман Войска Донского Платов

— Ну что вы такое говорите! Поверьте, мы умеем ценить ваше общество. Пойдемте в диванную, там вы расскажите нам о ваших любимых казаках. Надеюсь, что мы услышим много новенького, — пригласила Мария Федоровна, направляясь в диванную и делая какие-то распоряжения графине Ливен, показавшейся навстречу.

Александр и Платов пошли вслед за ней.

— А отчего, Матвей Иванович, на вас галстук белый? — вполголоса спросил царь, так, чтоб не слышала мать.

Вся российская армия и вся гвардия носили черные шелковые галстуки. Но Платов не мог выглядеть, как все, в глазах императрицы, поэтому он демонстративно повязывал белый.

— Белый опрятнее, — с простодушием ответил Платов царю. — А запачкается, так вымыть можно…

Александр невольно улыбнулся, но сказал:

— Сделайте мне удовольствие, даже в гости ходите одетым по форме.

— Слушаюсь, Государь.

Император знал, что мать создала свой кружок из людей, заведомо не причастных к прошлому заговору, и ему неприятно было бывать здесь, постоянно чувствовался намек, что он, царь, либо недостаточно силен, чтобы расправиться с заговорщиками, либо сам причастен к заговору, лишившему жизни его отца Павла Петровича. А то, что в этот кружок был допущен Платов (Император знал, что его принимали в самом тесном кругу, за ужином на двенадцать кувертов), старый «екатерининский» генерал, пострадавший от покойного Павла, показывало всем — нет, не павловские любимчики, обиженные новой властью, собрались вокруг вдовствующей императрицы, а просто люди благородные, рыцарственные, верные самой идее трона, верные России, их не сбить милостями и подачками.

— В прошлый раз Матвей Иванович рассказывал нам об ужасных наводнениях.

— Здесь, в Петербурге? — спросил царь, усаживаясь напротив матери и готовясь играть роль слушателя.

— Нет, Ваше Величество, оказывается, заливает не только Петербург, по Черкасску тоже каждый год ездят в лодках, — ответила Императрица и указала на Платова. — Матвей Иванович и приехал к нам в Петербург, чтоб как-то помочь бедным жителям в их беде.

— Да, я слышал об этом деле, — сказал Александр и успокоительно покивал, не то обещая, что поможет, не то показывая матери, что не стоит рассказывать дальше. — Так что же ваши казаки, Матвей Иванович? Довольны службой?

— Казаки, Ваше Величество, разные бывают, — начал Платов просто и естественно, не так, как начальник, докладывающий о вверенной ему части, а как путешественник, вернувшийся из увлекательнейшей поездки. — Одни служат и о службе только и думают, другие каким-то промыслом занимаются. Казаки донские — целый народ и делятся на классы людей, в обществе необходимо нужных. Есть торговые, есть, что ремеслом владеют, есть, рыбу ловят. Но по большей части — на все руки; народ У нас, Ваше Величество, развитой, казак и служит, и рыбу ловит, и скотину держит, и торговать по своим паспортам выезжает, потом опять на службу ходит…

— Знают грамоту?

— Многие знают, Ваше Величество, без грамоты какая ж торговля?

— Любят торговать?.. Прилично ли сие воину?

— Я, Ваше Величество, в молодости читал из гиштории, меня князь Василий Михайлович Долгоруков приохотил, мой благодетель. И вычитал я там, что римляне и жители древнего Карфагена всю жизнь торговали да судились, однако воины, Ваше Величество, были первостепенные.

— Каково! — сказала Мария Федоровна. — Опыт истории в пользу Матвея Ивановича.

— Но империю они создали, лишь перейдя к постоянной армии, — ответил Александр. — Однако мы перебили Матвея Ивановича. А что, Матвей Иванович? Ведь был опыт создать новые казачьи войска. Почему не удалось?

— Был, Государь. Я сам Екатеринославское войско создавал. И есть у меня по этому поводу разные мысли. Дело, Ваше Величество, как я понимаю, в самом казаке…

Глава 13 ВЕРНЫЕ НИЗОВЦЫ

Оставим на время счастливого своим положением и своими успехами Матвея Ивановича Платова и обратим взоры свои на Дон, на тех самых казаков славной платовской эпохи, на его ближайшее окружение, на родных и близких этого окружения, на верных низовцев — на лихую черкасню.

Многие Платова окружали, многие разделяли его труды и досуг, но были и особо близкие, доверенные, которым Платов доверял. Был пример, когда уходил в 1805 году в поход Атаманский полк, и из всего полка, подобранного атаманом один к одному, двух офицеров оставил Платов на Дону для соблюдения своих личных, платовских, дел: есаула Грекова Александра и хорунжего Кислякова Алексея. Грековы на Дону — род известный.