Атаманова казна

Мы немного поспорили над предложением Бочарова организовать засаду на Туманова в кабине паровоза, а Дымов даже вызвался в одиночку заменить помощника машиниста и взять Туманова лично. Макаров возразил по пунктам: во-первых, дробить свои силы нам не следует, каждый человек на счету; во-вторых, когда Туманов в рейде или на задании, он мобилизован ментально и физически, справиться с ним задача непосильная и десятерым; в-третьих, взять его проще всего при контузии, например от взрыва, и взрыв должен быть неожиданным и точно рассчитанным. В целом, Макаров был удивлён тем, что Туманов всё ещё возится с этими бандитствующими мужиками и вытаскивает их из почти безнадёжных ситуаций – в одиночку он давно бы уже ушёл от нас, как бы мы его не ловили. Я же этому был вовсе не удивлён, но не стал делиться своими мыслями, придержу-ка пожалуй их при себе. Рассвет ознаменовался далёким перестуком пулемётных очередей на западе, там, где находилась банда.

– Пора! – сказал Макаров и пошёл выводить из прицепленного к бронеплатформы «столыпина» лошадей.

За ним двинулись Дымов и Кряжев. Перед этим решили разделиться, и в помощь Макарову, который выдвигался к пещере для минирования (оказалось, он по военной специальности ещё и сапёр), должны были пойти двое спецов, а я и ещё один спец оставались на броне, для корректировки артиллеристов, если понадобится, и для общего контроля за обстановкой. Когда трое всадников, с притороченным к сёдлам запасом динамита, скрылись из виду, я снова вернулся к своим подозрениям. Ставя задачу спецам самим определиться, кто с кем пойдёт, я рассчитывал понять, кто из них старший. Оказалось, всё решал Бочаров, который остался со мной, хотя я был уверен, что старшим в троице был Кряжев. Что ж, самое время усилить бдительность…

Время шло быстро, утренняя тишина минула и день наполнился иными звуками – мимо, время от времени, грохотали эшелоны, подвозившие к передовой боеприпасы и людские резервы, обратно они же тянули вагоны с ранеными. Восток наполнялся предгрозовой суетой, фронт готовился к движению, а с запада, который нас сейчас интересовал больше всего, не доносилось никакого ожидаемого подтверждения удачной погони. Очень далеко, верстах в шести, виднелся состав, поджидающий бандитов, извилистый в этом месте путь позволял наблюдать за ним в артиллерийский бинокль. И вот когда напряжение ожидания достигло своего пика и затем спало, уступая место неуверенности и подталкивая к мысли, что всё пошло не по плану, из паровозной трубы состава вылетел густой столб дыма, и в стороны от паровоза наддало паром. Состав начал движение! Это должно было означать только одно – бандиты вышли к железной дороге. Тут-же я отдал команду нашему машинисту двигаться вперёд, с заранее оговорённой скоростью, держа между бронеплатформой и следующим за нами составом фиксированное расстояние. В бинокль было едва возможно разглядеть крошечные фигурки людей на пустых платформах состава, больше похожих на точки. Одна отделилась от всех и сноровисто заскользила по крышам вагонов к кабине паровоза, затем состав скрылся за поворотом. Несколько позже в окулярах мелькнули прорысившие за составом вдоль насыпи всадники, потом скрылись и они. До разъезда перед станцией Ютазы было чуть меньше часа пути, и всё это время мы с Бочаровым провели, сменяя друг друга, в наблюдении за идущим следом составом. Местность не всегда позволяла это сделать, всё же не степная зона: леса, взгорки и повороты делали наблюдение весьма условным. Миновали довольно крутой поворот в районе Каракашлов, где машинисту пришлось сбавить скорость, и выскочили на следующий участок дороги, который был скрыт лесом и кустами. Там и увидели состав, уже на подъезде к разъезду перед станцией, на котором чоновцы выставили засаду по обеим сторонам от полотна. Бронеплатформа прокатилась немного по основному пути и остановилась, Бочаров спрыгнул и вернувшись к развилке перекинул стрелки путей на тупиковую ветку. Теперь составу деться было некуда, путь на Ютазу прикрывал бронепоезд, а дорога на Бугульму была закрыта следующим за составом отделением чоновцев.