Атаманова казна

Макарова я отправил назад в Каракашлы, с двумя отделениями чоновцев, им предстояло откопать заваленный вход в пещеру и выставить там караул. Зачем – я пока не понял, лишь догадывался.

Туманова мы с Бочаровым перевезли в монастырь, временно приспособленный Чехом под городскую тюрьму. Там же, в монастырской церкви, был организован расстрельный зал, не простаивающий без работы и дня – толстые стены и арочный свод хорошо глушили звуки выстрелов из нагана. Тюремной камерой стала келья, с узким вертикальным оконцем, забранным решёткой из толстых кованных прутьев, толщиной в палец. В коридоре уже стоял чоновский караул, когда мы бережно уложили Туманова на узкий деревянный топчан и приступили к его реанимации: времени у меня оставалось не много.

Я разложил на столе то, что обнаружилось при первом обыске Туманова: наган, нож, нательный крест, тот самый старинный медальон из серебра на цепочке, и какой то кусок дерева на гайтане. Больше ничего при нём не было (обыск сделал Бочаров, сразу после задержания). Меня заинтересовал этот деревянный огрызок на гайтане, от него исходили некие вибрации, крайне не комфортного свойства. Я положил его на дно перевёрнутого стакана и присыпал тибетским порошком из своего походного набора. Через некоторое время деревяшка почернела, стала сохнуть, уменьшаясь в объёме, а потом пыхнула зеленоватым огнём и развалилась, пустив в комнату облачко белого дыма. Хм, значит из-за этого кулона я и не мог видеть Туманова. Надо же… Какая-то деревенская магия, природного свойства. Ну, теперь он у меня под колпаком. Поработаем.

Руки и ноги Туманова приковали к ножкам топчана новомодными наручниками, которые привёз Чех, изнывающий от любопытства. Его самого я выставил за периметр монастыря, велев обеспечить наружное кольцо охраны. С помощью Бочарова сняли с тела всю одежду, не тратя времени на церемонии, а просто срезав её ножом. Некоторое время я усиленно прокачивал Туманову акупунктуру, реанимируя организм и возвращая сознание, готовя его к разговору. Совсем скоро мои старания привели к результату – бледность телес сошла, дыхание стало глубоким, глаза под веками дёрнулись и наконец открылись.

– Со свиданием, Сергей Аркадьевич. – я шутливо изобразил полупоклон, цепляя его взгляд на поводок и беря под контроль.

Полного контроля не выходило, крепкий человек Туманов, держался достойно, но враньё, как обычно, я отделять от правды смог.

– Вы помолчите пока, набирайтесь сил, прокачивайте ситуацию, делайте выводы и слушайте. Диалог наладим несколько позже.

Я не торопясь вышагивал вокруг топчана, а Бочаров тем временем создавал антураж предстоящей беседы: подставил яркую лампу так, чтобы свет заливал лицо Туманова, обостряя для восприятия его мимику, и раскладывал на пододвинутом к топчану табурете нехитрый инструментарий для допроса – спицы, клещи, ножницы и хирургический скальпель, а на отдельном стояке подвесил медицинскую клизму. Туманов на всё это реагировал пока спокойно, устремив взгляд на утреннее небо за оконной решёткой.

– Итак, на этот момент вы проиграли в тактике, признайте это и примите, как неизбежное – всё же наши с вами возможности несопоставимы по ресурсу и мотивации. – Я присел на край стола и внимательно смотрел на Туманова, считывая его эмоции. Пока спокойствие и собранность.

– Ваш бандитский отряд уничтожен, собственно, как и все те люди, с которыми вам так или иначе пришлось контактировать на своём пути. Подумайте над этим, не довольно ли случайных и не нужных никому смертей. – Тут я сделал небольшую паузу, смотря на реакцию допрашиваемого: да, проняло, прямо-таки брызнуло ненавистью в мою сторону. Ну вот, а то спокойствие и сосредоточенность. Дай мне эмоции!

– Цель вашего задания мне известна, и ваши исполнительность и чувство долга ценю. Но. Любая стратегия должна учитывать привносимые в существующие планы изменения оперативной обстановки, иногда они вынуждают отказываться от ранее обозначенных целей или менять всю стратегию. Уверен, что сейчас мы с вами являемся свидетелями именно такому знаменательному моменту. Зная вас, как человека острого ума, надеюсь на быстрое понимание переломной сути этого самого момента, и перевожу наше общение в стадию диалога. Начнём в формате «вопрос-ответ», но помните, что вы в праве в любую минуту перейти к полноценному сотрудничеству. Пока же, для облегчения беседы, вынужден провести не совсем приятные процедуры.

Кивнув Бочарову, я придержал голову Туманова, зажав ему нос пальцами. Бочаров ловко просунул сквозь стиснутые зубы трубку клизмы, сжав рот и через некоторое время Туманов вынуждено сделал пару глотков теплого отвара, довольно приятного на вкус и расслабляющего сдерживающие центры психики. Подождав, пока он отплюётся и перестанет вертеть головой, я приступил к главному.