Атаманова казна

Обыскали всех убитых, у Шляхтича нашли два кожаных кисета с неизвестным составом, что-то вроде сушеной и измельченной травы, с неприятным запахом, два изогнутых куска проволки с ручками, медальон и крест изъятый у Туманова, и непонятный кулон в виде треугольника на золочёной цепи. Ещё нашли пробитую клинками, порожнюю фляжку и чудом уцелевшую бутыль в тачанке, то ли с водкой, то ли спиртом. Медальон и крест забрал Аюпов, пообещав скоро вернуть, бутыль прибрал Туманов (пригодится в хозяйстве, а казаков смущать нечего), а всё остальное закопали в земле, под ближайшим кустом. Тянуть с отходом не стали, по мёрзлой земле ушли обратным путём к оставленному без присмотра обозу, уведя с собой и тачанку. До него было вёрст десять, и по дороге Туманов рассказал о своих приключениях, отметив, насколько точно всё прошло по задуманному плану: как отвлёк внимание от обоза, увёл за собой преследователей, подставился под засаду и сам завлёк в капкан Шляхтича. Казаки довольно хмыкали и качали головами, ценя удаль командира. Аюпов радостно засмеялся, когда Туманов рассказывал про допрос:

– Ай маладес, командир! Ни слова не соврал, и правды не сказал!

– Да, как-то само собой получилось. Ты оказался прав, он мог определять где ложь, а где правда. Главное, с медальоном ты угадал, его с меня сняли в первую очередь, и твой оберег тоже, кстати.

Филатов понимающе ухмыльнулся. Перед отъездом Туманова они долго думали, как он может дать знать о своём пленении. Придумал всё Аюпов: зацепился взглядом за медальон и предложил такой вариант – с медальоном он немного поработает и как только его снимут с Туманова, он это сразу узнает. Как он это сделает не сказал, но через некоторое время принёс медальон обратно и показал бусинку из ягоды рябины, вертящуюся на тонкой нити паутины – как только медальон снимут с Туманова, бусинка упадёт, значит пора выдвигаться к засаде, которую присмотрели заранее. Медальон он сам одел на Туманова и уколов ему палец булавкой выдавил на бусинку каплю крови. Пришлось тогда поверить ему на слово, других вариантов всё-равно никто не придумал. Теперь же Аюпов довольно жмурился и сказал:

– Ничего. Новый сделаю. Да он тапер и не нужен будет. Всё, нет больше Чёрный человек.

– Теперь о плохих новостях, братцы…

Туманов поведал о начале наступления красных, которое скорее всего отбросит линию фронта далеко на восток. Как бы не хотелось пойти на прорыв к своим, теперь это стало ещё более трудновыполнимо, чем прежде. Но и задача перед ними стала более понятна и проста – зимовать придётся тут. Благо, все хвосты удалось обрубить, активный поиск наверняка будет отложен на неопределённое время – фронтовые проблемы для красных сейчас станут важнее.

Вернулись на базу засветло, тщательно замаскировав свои следы. А через пару дней повалил снег, и скрыл все признаки их присутствия в лесу.

Макаров

Было ощущение, что пещера не желала, чтобы её откапывали. Каменное крошево из известняка плотно спрессовалось в заваленном взрывом ходе, и бойцам приходилось долбить этот монолит кирками и ломами. Макаров сделал бы проще: пробурил шурф, заложил взрывчатку и смёл направленным взрывом кусок холма вниз по склону. Но указание с Питера было спущено недвусмысленное – откапывать вручную, избегая наносить пещере избыточный вред. Вот и рылись в этой норе второй день, постепенно углубляясь в землю и вытаскивая грунт на поверхность. Лагерь разбили тут же, у пещеры. Неизвестный труп у входа закидали грунтом, нечего смущать бойцов. А скоро добрались и до погибших в пещере бандитов. Вернее, сначала до их сапог. Постепенно откопали пять трупов, раздавленных породой, а ещё через сутки расчистили завал полностью. Но тел больше не обнаружили, что немало озадачило Макарова – он сам видел, как в пещеру зашло восемь человек. Прошли дальше по отрытому ходу, и скоро уткнулись в ещё один завал, преграждающий путь дальше. Видимо, взрывная волна ушла вглубь пещеры, обваливая слабый свод в разных местах. Никаких следов на полу уже не просматривалось, всё было в щебне и пыли, как в обычной каменоломне. Дал команду Чудину выставить охранение у пещеры, тела погрузили в подводу и отправились в Бугульму, докладывать телеграфом о результатах.