Атаманова казна

А что подумал Бог весть. Вот. А я думал. Думал, как мне избавиться от такого количества ненужных свидетелей, если окажется, что груз действительно на месте. Что я не собирался делиться им с Самарой и Питером это вы уже поняли, наверное. С Глебом поговорим позже, с учётом иных позиций и доводов, а сейчас изволь придумать, куда деть больше дюжины оружных и одного секретного агента, который совсем не дурак, и мои намерения может вычислить влёт. Как же мне не хватало сейчас помощника, хотя бы того же Макарова, копающегося нынче в обвалах пещеры. С ним мы бы придумали что-нибудь обстоятельное. Пока же примерный алгоритм действий я наметил такой – прибытие, обнаружение, изъятие. Затем всем чарка за успешное окончание операции, а бутыль спирта и свою флягу я уже зарядил всем, что смог выдавить из тумановского кулона (да, гадость там не фатальная, но активное сопротивление исключит). А когда народ будет в отключке или близок к тому, вступит в дело пулемёт. И скажите мне, зачем в такой ситуации развязывать Туманова? Вот то-то.

Некоторое время я поразмышлял, не заменить ли тумановское снадобье из медальона на проверенный и надёжный цианид? И решил прислушаться к интуиции, шептавшей мне оставить всё, как есть.

Ехали допоздна, остаток ночи скоротали в Шешминской крепости и утром двинулись дальше. Наш путь лежал к селу Кутема, в окрестностях которого и находился обоз. От села проселок уходил на юго-запад, забирая в гору и исчезая в лесу. Совсем скоро, по словам Туманова, после первой же развилки нужно было свернуть в чащу. Охранение усилило бдительность, холодное утро было облачным и ветреным. Оно перестало казаться томным, когда с двух сторон проселка оглушительно грохнул дружный винтовочный залп. Сначала я даже подумал, что это чоновцы обнаружили что-то, но увидев, как весь наш авангард буквально смело на землю понял – засада!

Ах, Туманов! Переиграл, сволота! Дальше события понеслись вскачь, а мгновения растянулись, – я действовал уже автоматически, не рассуждая. Первым делом соскользнул с седла и упал в канаву у дороги, выхватывая наган и выцеливая Туманова. Очень вовремя, второй залп свалил моего коня и весь комендантский арьергард, который в ступоре метался по дороге. Туманов, двигаясь как-то нереально быстро, уже успел сбить ногами управляющего тачанкой бойца, и выхватив у него из кобуры наган двумя скованными руками открыл огонь по мне и Бочарову, который тоже среагировал правильно – спрыгнул с седла и распластавшись на обочине пытался прикрыть меня и взять на мушку Туманова. Бочаров погиб у меня на глазах, первым же выстрелом Туманов попал ему в висок, забрызгав исходящими паром кроваво-серыми мозгами мерзлую землю. Удивляться этому не оставалось времени, я всего лишь зафиксировал подсознанием факт – от пуль у него не оказалось защиты. Не пойму, что мне подсказало так поступить, но вместо того, чтобы бежать или отстреливаться, я вытащил из кармана плоскую фляжку и запрокинув голову успел сделать пару глотков. Тут же что-то сильно толкнуло меня в грудь, наступила ночь и исчезли звуки. Я смутно ощущал удары по телу, но боли не чувствовал, проваливаясь всё дальше в тёплую мглу, на фоне которой пульсировала белой строчкой мысль: «Хорошо, что не цианид»…

Калейдоскоп

Туманов

Когда раздался первый залп, Туманов был уже в боевом трансе. Он легко сломал ударом ног хребет вознице, и пока тот заваливался набок вытащил у него из кобуры наган. Под второй залп, прикрываясь корпусом тачанки, выскочил на проселок и двигаясь рывками открыл огонь по ненавистным фигурам Бочарова и Шляхтича. Первого уложил сразу двойкой, второго достал уже лежащим на спине, всадив пулю в грудь. А потом внезапно наступила тишина, бой закончился.

С пологих взгорков вдоль обеих сторон дороги, появляясь из-за кустов, спускались казаки.

– Ура командиру! – весело крикнул Филатов, и не отвлекаясь на дружное ответное «Ура» с ходу начал проверять лежащие вповалку тела, нет ли оставшихся в живых.

К Туманову подбежали Аюпов и Нуртдинов, помогли избавиться от наручников. Щукин с Лисиным уже обхаживали пулемёт, доставая из ящика ленты. Другие казаки рассыпались по дороге, помогая Филатову в контроле. Шайдавлетов остановился над трупом Шляхтича и пнув его ногой сплюнул:

– Шайтан… – затем вытащил шашку и крест накрест рубанул тело.

Постепенно к нему подтянулись остальные. Каждый счёл своим долгом ткнуть Шляхтича кто штыком, кто клинком. Туманов не мешал, боевой азарт дело такое. Сам он понемногу отошел от воздействия той гадости, что влил в него Шляхтич и чувствовал себя почти нормально.