Ататюрк. Особое предназначение

Однако справедливые упреки Кемаля и ответная реакция отставных генералов еще больше накалили обстановку.

В таком положении Кемалю не осталось ничего другого, как обратить пристальный взор на партию, к его великому неудовольствию оказавшуюся на поверку отнюдь не такой уж монолитной, какой ему хотелось видеть ее.

Как того и следовало ожидать, в нее проникло очень много людей, для которых их лояльность президенту служила лишь пропуском во власть.

И теперь, когда борьбу против него возглавили такие испытанные бойцы, как Карабекир и Али Фуад, из-за личины якобы преданных партии и президенту партийцев стало все чаще и чаще проглядывать их истинное лицо.

— На одном из частных заседаний, — вспоминал близкий к Кемалю Якуп Кадри Караосманоглу, — оказалось столько симпатизирующих оппозиции, что Кемаль стал серьезно опасаться, как бы ему не оказаться в меньшинстве.

Недовольному истинным соотношением сил Кемалю не оставалось ничего другого, как только приняться за чистку собственных рядов.

Как и всегда в таких случаях, в ход были пущены кнут и пряник, и в Чанкайя полным ходом шла обработка «заблудших овец».

— В момент, — убеждал он их, — когда представители разных слоев высказывают множество различных мнений и предлагают различные программы действий, разве можно идти вперед к намеченной цели, советуясь то с одним, то с другим, считаясь со всеми оттенками мнений и щадя самолюбие всех и каждого? Разве история знает хотя бы один такой пример?

Однако обработать удалось далеко не всех, и осенью случилось то, что, наверное, и должно было случиться.

На открывшемся 5 ноября 1924 года заседании сторонники Кемаля в жесткой форме обвинили Рауфа и Рефета в нежелании поддерживать республику.

— Мы, — продолжал стоять на своем тот, — боремся не с республикой, а против авторитарного и некомпетентного правительства!

Всего хватало на том заседании: и взаимных упреков, и уничижительной критики, и оскорблений.

Не было главного: вотума недоверия, за который выступапа оппозиция.

8 ноября Национальное собрание подтвердило доверие правительству Исмета 147 голосами из 167.

С подачи Кемаля Народная партия стала называться Народно-республиканской, поскольку было сложно защищать республику, не будучи республиканцами.

На следующий день Аднан, Исмаил Канболат, Рефет, Рауф и семь других депутатов вышли из Народной партии.

Бывшие члены Народной партии отправились в Стамбул, где были встречены многочисленными демонстрантами, приветствующих их решение создать собственную партию.

17 ноября 1924 вышедшая из Народной партии оппозиционная группа вместе с еще 29 депутатами создала свою собственную Прогрессивно-республиканскую партию.

Её учредителями стали Али Фуад, Казым Карабекир, Рауф, Аднан и Рефет.

Программа ПРП утверждала, что либерализация экономики в новых условиях не возродит систему зависимости.

«Покровительственная политика была объявлена не целью, а средством».

Кроме того, предлагалось не «защищать всякую отрасль, не способную к развитию и не поднимать дороговизну жизни в стране, дабы не оказаться в затруднительном положении при переговорах о торговом договоре» и т. д.

Программа настаивала на необходимости снижения таможенных тарифов и привлечения иностранного капитала.

В связи со всеми этими событиями Кемаль пошел на перемены в руководстве страны.

Карикатурист одной стамбульской газеты изобразил двух детей, играющих в куличики у ног человека, в котором даже при самом большом желании нельзя было не узнать Кемаля.

Карикатура оказалась прозорливой, и один из «ребят» — Исмет ушел в отставку 21 ноября, а другой — Али Фетхи занял пост премьера на следующий день.

Кемаль считал его более подходящей фигурой для противостояния оппозиции, требующей референдума, расширения полномочий законодательной власти и децентрализации администрации.

В известной степени это была уступка оппозиции, посокльку во многом именно из-за Исмета была создана Прогрессивная партия.

Судя по всему, Кемаль уступил оппозиции, надеясь, что «бунтари» оценят его сговорчивость.

Как писал французский подполковник Мужен, «еще 9 ноября президент республики говорил ему, что считает необходимым иметь оппозицию в Национальном собрании, но не хочет оппозиции в рядах партии и будет делать всё, чтобы этого не было».

— Мы, — заявил Кемаль, — провозгласили республику, а чтобы наш режим не оставался простой теорией, нужно, чтобы наши действия гармонировали с нашими идеями. И меня беспокоит то, что часть Народно-республиканской партии с трудом это одобряет…

Последние слова он адресовал Али Фетхи, которому теперь надлежало наводить порядок в стране.

Однако это было проще сказать, чем сделать.

Особенно либерально настроенному премьеру, который умел больше объяснять, нежели требовать.

Тем временем Кемаль продолжал делать хорошую мину при плохой игре.

В своем рассчитанном на широкий резонанс интервью анкарской газете «Национальный суверенитет» он сообщил, что ничего страшного в этом нет, а существование нескольких политических партий является лучшим подтверждением наличия в стране демократии.