Ататюрк. Особое предназначение

В его салонах буржуа всех рас, а отныне и офицеры оккупационных войск, которые танцевали и развлекались на балах, регулярно устраиваемых дирекцией отеля.

На следующее утро Кемаль поспешил к своей прекрасной Корине, и та была восхищена представившимся ей зрелищем.

Да, все те же голубые глаза, те же медальные очертания лица, те же светлые волосы.

И все же многое изменилось в ее поклоннике. И, наверное, поэтому губы его были чуть плотнее сжаты, глаза смотрели пытливее, а речи стали куда сдержаннее, и в них то и дело слышалась боль потерпевшего незаслуженное поражение солдата.

После стольких лет разлуки Кемаль произвел на свою подругу еще большее впечатление, нежели производил когда-то своими пылкими речами, и в то же время Корина видела перед собой совсем другого человека, уже неспособного на совершенно ненужную ему откровенность и романтические порывы.

Время закалило его, и перед ней сидел не юный мечтатель, а готовившийся к новым битвам воин.

Эта никогда не испытанная ею новизна пугала Корину, но в то же самое время еще больше притягивала ее к нему.

А вот встретившей Кемаля тем же вечером Фикрие было не до психологических наблюдений, и она была несказанно счастлива снова находиться рядом с тем, кому уже давно отдала свою душу и тело.

Через несколько дней Кемаль покинул слишком дорогой для него «Пера палас» и переехал в район Шишли, где строили себе роскошные особняки спекулянты, нажившиеся на войне.

Он обосновался в небольшом домике, рядом с хорошо емцу знакомой Харбие.

«Просторная комната с диваном и креслами темного цвета, стены украшены коврами» и всюду — на письменном столе, где лежит серебряный черкесский кинжал, рядом с романами Бальзака и Мопассана, в стеклянном шкафу, на полу — «тетради, черновики, бумаги, карты, а над всем этим господствует большой пулемет, захваченный у англичан».

Вот где теперь жил Кемаль.

Но быт мало волновал генерала, поскольку теперь в полный рост перед ним стояли вопросы бытия.

Его собственного и его родной страны.

Что там говорить, вопросы были сложные, и Кемаль целыми днями обсуждал их на встречах со своими единомышленниками.

Какой будет судьба столицы Османской империи?

Да, русских, кому по секретной договоренности союзников в ходе войны был обещан Стамбул, не было в столице.

Россия за это время перешла из лагеря союзников в лагерь революционеров.

Более того, через несколько дней после Октябрьского переворота большевики объявили, что аннулируют секретные договоренности, заключенные царским режимом.

Да и зачем им теперь Проливы?

У большевиков были теперь задачи поважней, и они пытались обратить в свою веру 65 тысяч военнопленных и 10 тысяч интернированных турок, находящихся в России.

Более того, ослепленные бредовой идеей мировой революции они пытались создать революционные комитеты в рядах турецких войск в Восточной Анатолии.

А вот греки не отказались от претензий на свою бывшую столицу.

Забыты три долгих года ожесточенных споров между королем Константином, зятем кайзера, и премьер-министром Греции Венизелосом, либералом, симпатизирующим союзникам.

Греки Афин и греки империи едины в убеждении: союзники обещали им присоединение значительной части Западной Анатолии, в результате чего территория Греции почти удвоится, а население увеличится на одну пятую.

Они намерены воплотить в жизнь чрезвычайный проект: вернуть Греции ее мощь античного периода.

В Стамбуле, где греческое население превышает двести тысяч и где находится сто восемьдесят православных церквей, греческие войска чувствуют себя как дома.

Все поводы хороши, чтобы унизить турок, чтобы заставить их смириться с будущим возвращением Константинополя метрополии и салютовать бело-голубому флагу на балконе греческого генерала, прежде чем войти в яхт-клуб…

Что же касается англичан, то их куда больше волновал порядок в столице.

В специально изданной брошюре для офицеров на Среднем Востоке говорится, что «турки автоматически поступают в их распоряжение; порядок настолько важен, что мятежи населения недопустимы; тот, кто контролирует Стамбул, контролирует страну, а тот, кто контролирует тайную полицию и гарнизон Константинополя, контролирует город».

Следовательно, достаточно контролировать тайную полицию и гарнизон Константинополя, чтобы контролировать страну.

Военный комендант Калторп вскоре замечает, что обстановка на самом деле гораздо более сложная.

Османское правительство, протестующее против «оккупации», не предусмотренной перемирием, не облегчает ему задачу.

А что говорить о правительстве Великобритании, раздираемом туркофобами министерства иностранных дел и государственным секретариатом по делам Индии, обеспокоенным тем, что последствия политики в Турции скажутся на моральном состоянии индийцев, подданных его королевского величества?

А пока греческие и британские офицеры развлекались на балах, устраиваемых в «Пера Паласе» местной буржуазией, желающей продемонстрировать своих дочерей и свое уважение к союзникам.