Атеисты в мундирах

После Львовского собора Г. Костельник стал благочинным Львова. 5 апреля 1946 г. его и ряд участников собора, новых епископов РПЦ, принял Патриарх Московский и всея Руси, которому они сослужили за литургией в Елоховском соборе Москвы. Патриарх 7 апреля присвоил отцу Гавриилу наивысший для «белого» духовенства сан протопресвитера. Однако, сообщала агентура из близкого окружения священника, отец Гавриил по-прежнему вынашивает концепцию создания в Галичине «модернистской церкви», работает над рукописями трактатов «Современность и христианство», «Современный священник и культура», в которых намеревался «громить коммунизм». По агентурному делу «Возрожденцы» была получена информация о недовольстве священника тем, что ему не дали возглавить пастырские курсы во Львове. Гавриил Теодорович жаловался, что его «не понимают ни большевики, ни националисты»[545].

Многочисленные высказывания Костельника «не для протокола», зафиксированные информаторами органов МГБ (свыше 10 источников было завербовано целевым порядком для «освещения» пресвитера), убеждают, что своих истинных взглядов он не изменил. Как сообщал агент «Пресс» (диакон), на банкете 26 августа 1946 г. Костельник убеждал присутствующих – мы должны были присоединиться к РПЦ «хотя бы для того, чтобы спасти себя от репрессий со стороны большевиков»[546]. Непокорное поведение и амбиции отца Гавриила вызывали уже и раздражение Москвы. 16 августа 1946 г. начальник отдела «О» МГБ СССР генерал-майор Г. Карпов в письме к главе МГБ УССР С. Савченко предлагал на несколько месяцев переселить Костельника в другой город УССР под предлогом лечения.

О душевном состоянии протопресвитера детально сообщил, в частности, агент «Футурист» (октябрь 1946 г.). У Костельника во время беседы «глаза горели ненавистью, злобой и в то же время бессилием», он «клеветал на руководителей Советского государства». Львовский собор – «это тактическая игра», – заявил он. «Львов становится Бердичевом», индустриальным центром, – возмущался Костельник. – Боится Москва галичан, боится силы бывшего Пьемонта», поэтому «убивает личность», насаждает «тупое варварское недомыслие». Сталин «своим деспотическим управлением перещеголял всех исторических деспотов, таких как Атилла, Грозный, Петр І», это «самый грозный царь, которого когда-либо знала история человечества»[547].

Постепенно Г. Костельник на почве и ранее присущих ему амбициозности и высокомерия стал утрачивать чувство реальности и меры. «Это я дал ножом в спину папе», «мой акт в истории не умрет», «я сделал для отечества больше, чем патриарх Алексий, – говорил источнику “Футуристу” отец Гавриил, – мне следует дать орден золотой звезды, а не митру», «Макарий, по сравнению со мной, маленький винтик». Будучи в Москве на совещании глав православных поместных церквей, Г. Костельник высказал немало шокирующих откровений агентам из числа епископата и клира (вошедших в меморандум агентурных сообщений отдела «О» МГБ СССР от 3 августа 1948 г.). Архиепископ Макарий, уверял собеседника Г. Костельник, зависим от меня, это я добился у Патриарха сана архиепископа для него. «Западная культура высока, а все мы должны учиться у Запада… Мы, галичане – авангард культуры в православии, староправославная иерархия должна тянуться за нами…». Не случайно на основе подобных материалов начальник отдела «О» МГБ СССР полковник Дубровин просил МГБ УССР активизировать разработку священника с целью выявления возможных связей с подпольем ОУН и катакомбным духовенством УГКЦ[548].

Наблюдалось, мягко говоря, несоответствие бытового поведения Костельника священническому сану. 28 марта 1947 г. источник-священник «Славянский» сообщил начальнику 1-го отделения (оперативная работа по РПЦ) отдела «О» МГБ УССР подполковнику Савочкину детали их с Костельником поездки в Москву (по вызову отца Гавриила к Патриарху). Совершив в Киеве вынужденную посадку, гости ужинали в резиденции экзарха митрополита Иоанна. Угрюмый протопресвитер жаловался на потерю приходами 50 % доходов, трудности с издательским делом, «упадническое настроение» во Львове. Монахинь поразило то, что священник в Великий пост пьет водку, ест колбасы и яйца, много курит[549].

Офицер МГБ-КГБ УССР Василий Савочкин, «ответственный» за разработку Православия (публикуется впервые)

Постоянно поступающие донесения о «политически вредных» высказываниях и настроениях Костельника (на фоне непрекращающейся катакомбной деятельности униатов, их контактов с еще довольно опасным подпольем ОУН, постепенного ужесточения партийно-идеологической линии ВКП(б) по отношению к религиозным конфессиям в СССР) подтолкнули спецслужбу к более решительным действиям по отношению к мятущемуся протопресвитеру. В январе 1948 г. глава МГБ УСССР С. Савченко обратился со спецсообщением к своему московскому шефу генерал-полковнику Виктору Абакумову. Поднимался вопрос о дальнейших действиях органов госбезопасности по отношению к Г. Костельнику и его противоречивому поведению.