Atem. Том 1

Как-то мне приснился сон, в котором этот герр Хюттер (что беседовал с Жюльет) и Эли были вместе. Мне снилось, будто я встретил их в Берлине. Его орлиный нос, зализанные чёрные волосы и словно смеющиеся надо мной зелёные глаза, поблёскивающие за тонкими стёклами очков, остро вонзились в мою память. Если бы он оказался любовником Эли, мне было бы проще её ненавидеть. Хотя бы ненавидеть. И, быть может, воспоминания перестали бы преследовать меня невидимыми фантомами. Несмотря на погожий апрель, он и в сравнение не шёл с нашей осенью. В тех серых днях было столько света, которого и не заменила бы вся яркость этого весеннего солнца. Дни становились длиннее и вслед за ними, казалось, моя жизнь тоже. Вот именно «казалось». В следующую среду мой день рождения. Но ни праздничного настроения, ни желания созывать гостей у меня нет. Впрочем, несмотря ни на что, собрать близких придётся. Этот протест чувств обычно рассеивается сразу же, как только я оказываюсь в кругу друзей и семьи. На удивление разорванные отношения с Эли, каким-то образом повлияли на мои отношения с друзьями, связав их прочнее, сделав теплее, особенно с Ксавьером. Я и представить не мог, что однажды мы с ним создадим собственную группу.

45

Симфонический концерт в Брауншвейге состоится лишь в конце месяца, и до того времени у группы небольшая «передышка». Я усердно работал в студии — сводил песни молодых команд, на выходных даже выступил со знакомыми джазистами в излюбленном кафе. Облюбовал спортзал, находившийся неподалёку и ставший для меня настоящей отдушиной. Обзавёлся там новыми «друзьями», мог проторчать у тренажёров с утра до позднего обеда. Изо всех сил старался не превращаться в узника, заточённого в стенах собственного дома.

Потом наступила среда — день моего рождения, за ней — выходные. Приехала семья (родители и брат) и друзья. Я снова накрыл стол в саду на заднем дворе, но вечером начался дождь, загнавший нас в дом. Но, несмотря на ненастье, день был хорошим. Мы много говорили и ещё больше смеялись. Застелили пол в столовой пледами и подушками. Принесли гитары, вина и вкусной еды. А дождь барабанил по крыше, наполняя комнату домашним уютом, и родители пустились в воспоминания моих детских лет, вскоре к ним подключился Том, с которым мы знакомы едва ли не всю мою сознательную жизнь. А потом Ксавьеру позвонил кто-то из студии GUN, и он сказал, что у группы Даниэля намечаются два шоу в Эссене и Бохуме, и меня приглашают исполнить песню, совместно записанную в ноябре. Родители тут же попросили сыграть её. Рене протянул гитару. Я запел, и вдруг ощутил, как мне чертовски не хватает сейчас Эли. Или это пара глотков красного вина, так отозвались в сознании?

46

Ранним утром воскресенья Ксавьер потащил меня куда-то для «вручения» главного подарка. И уже через час мы оказались близ побережья Северного моря, проехали мимо небольшого аэропорта Нордхольц. Недалеко от него ежегодно проводится музыкальный фестиваль «Deichbrand». Бывал на нём несколько раз, но лишь в качестве зрителя. Сюда вообще довольно часто выбираются горожане на семейный отдых или кэмпинг. Выше — несколько оздоровительных санаториев, клиник. Ещё я знал, что где-то тут находится гольф-клуб, должно быть, именно туда мы и держим путь. По обе стороны автобана протянулись зелёные поля пушистой молодой травы, словно подтверждая мою догадку. Но я ошибся.

— Идея принадлежит Тому, — сказал Ксавьер, припарковав машину у металлических ворот с табличкой «Аэроклуб».

И пока мы шли по тропинке из декоративного камня к одноэтажному зданию, стены которого были покрыты белой штукатуркой, я успел испытать всю палитру чувств: ужас, смятение, восторг, панику, предвкушение.

— Не знаю, хочу ли я это делать. — Посмотрел я на старый дырявый парашют, валяющийся на скамейке рядом с каким-то сараем.

— Брось! — ободряюще похлопал по спине брат. — Мы прыгнем над водой.

— А как выберемся на берег? Вплавь?

— Нас подберёт катер, — ответил Ксавьер.

— Так вода же холодная.

— Он вечно так нудит? — обратился брат к парням, и мне стало стыдно.

— Наденем гидрокостюмы. К слову, я тоже изначально скептически воспринял эту идею, и, как и ты, в небольшом ужасе, — сказал Рене, рассмеявшись. — Если быть точнее, уже здесь готов обосраться.

— Хорошо, что ветер слабый, — тут же подбодрил Том.

— Доброе утро! — поздоровался с нами мужчина в коричнево-зелёном военном камуфляже и с густыми рыжими усами, придающими его виду пущей грозности. Затем он махнул рукой в сторону поля, где уже было около десяти-пятнадцати человек, таких же, как и нас, «смельчаков».

— Доброе утро! — ответили мы, проследовав за ним.

Пока сидели на пластмассовых стульях, попивая привезённый с собой в термосах чай, ожидали начала инструктажа.

— Девственницы — направо, бывалые — налево, — раскашлявшись, скомандовал всё тот же мужчина, когда на поле заметно возросло количество «новоприбывших». Рене неуклюже пошутил, назвав их «новопреставленными», но никому это смешным не показалось.