Atem. Том 1

Чуть поодаль от нас, на взлётных полосах, стояли четыре небольших самолёта, биплана, как позже нам их представили. Обучение длилось час или чуть дольше, а когда инструктор заговорил о технике приземления, группировке, правильной постановке ног, я понял, что ни над какой водой мы прыгать не будем. Мне тотчас же захотелось от всего отказаться, но спасовать в последние минуты — не дело. Пересилил себя.

Затем нас повели на медосмотр. В тайне понадеялся, что выпитый накануне стакан вина, окажется противопоказанием к прыжку, но нам всем сказали «годны». Третьим этапом стали юридические формальности: в нашей группе «новичков» было восемь человек; каждому выдали кипу каких-то бумаг, на которых нужно было подписаться, тем самым беспрекословно со всем соглашаясь. Закончив и с этим, мы, наконец, переоделись в арендованный камуфляж и направились к другому инструктору. Он помог правильно надеть парашюты: основной парашют находился в рюкзаке за спиной, и он должен был автоматически раскрыться сам, если же, по какой-то причине, это не произойдёт, имелся запасной, но в случае с ним выдернуть чеку нам пришлось бы самостоятельно.

Наличие двух парашютов, безусловно, вселяло уверенности, что мой прыжок не обернётся трагедией или переломанными костями. В дополнение ко всему нам выдали специальные защитные шлемы, перчатки и анти-ветровые очки. И кто-то отдал команду о начале посадки.

Заняли свои места, и самолёт закружился в воздухе, взлетая вверх. Я ощутил, что мои ладони вмиг вспотели. А когда мы набрали нужную высоту, и инструктор одним махом распахнул дверь, моё сердце едва не выпрыгнуло вместо меня самого. Посмотрел на парней и остальных «девственниц» мужского пола, очевидно, ни я один пребывал в ужасе. Время потянулось медленнее. Первым прыгнул парень, вызванный инструктором, за ним следом пошёл Рене, крикнувший нам что-то вдогонку, но из-за гула ветра и мотора расслышать его было невозможно. «Ты», — жестом указал на меня инструктор и, глубоко вдохнув, я рванул к люку. Скрестил руки на груди, как учили, и без колебания шагнул в пустоту. Секунды пронеслись крошечной вечностью, а из головы вылетел весь недавний инструктаж. Только когда я ощутил сильный рывок, резко подбросивший меня вверх, то осознал, что мой парашют раскрылся, и теперь необходимо проверить — до конца ли, и не перекрутились ли стропы. Убедившись, что всё в порядке, паника отступила, я выдохнул с облегчением. Неподалёку парил Том, его я заметил первым.

Я даже и не представлял насколько здесь, наверху, тихо. Такой обволакивающе-мягкой тишины на земле нет. Какого же должно быть тогда в космосе? Поднял голову вверх — поодаль летели Ксавьер с братом. Вслед за тишиной на возбуждённое сознание опустился абсолютный совершенный покой. Это было похоже на смерть и воскрешение. Всё материальное обесценивается, злоба уходит, и ты понимаешь то, чего не знал раньше. Понимаешь, что есть твоя жизнь. И что счастье это единственная её ценность. Зелёные луга, тени облаков, скользящие по траве, бесконечное синее море и, словно игрушечные машины и дома — невероятный вид. Я рад, что решился на прыжок.

Но вот земля стала приближаться, и сердце бешено забарабанило в груди. На удивление быстро вспомнил указания инструктора, последовательность всех действий. И, откинувшись на спину, я упал на болотистую почву. «Хей!» — откуда-то донёсся крик. Обернулся — в сотне метрах от меня стоял такой же грязный Рене и семафорил руками. Вышли с ним к широкой просёлочной дороге, условной точке «сбора прыгунов», вдоль которой неспешно ехал внедорожник, подбирая счастливых парашютистов. В том, что все они пребывали в состоянии полной эйфории, я был уверен.

47

Время клонилось к вечернему, а солнце всё ещё высоко стояло. День был ясным и тёплым, но вдоль линии горизонта между морем и небом протянулась тёмная полоса туч. Возможно, надвигался шторм.

Мы не торопились возвращаться домой, сидели у побережья, ели привезённый с собой ланч, обсуждали пережитые эмоции. Первый наш прыжок был самостоятельным и всего лишь с восьми сотен метров. Но во второй раз мне хотелось это сделать в тандеме с инструктором и гораздо с большей высоты. Скоро закат, вид был бы фантастичным. Хочу прыгнуть в багровое небо, хочу тонуть, чтобы кровь вновь закипела, выжигая остатки злобы и навсегда меняя меня.

— Следующая группа стартует только через пару часов. Не хочу ждать, — пробубнил брат, жуя сэндвич.

— Да и ветер усиливается. Ещё, может, всё отменят, — подхватил Том.

— Ты со мной? — посмотрел я на Ксавьера, надеясь, что он-то поддержит мою инициативу. Но и он отказался, сказав, что у него скоро поезд до Берлина.

— Теперь в мае поедем на мой день рождения, —засмеялся Рене. — А потом на их. — Кивнул он на Тома и Ксавьера, родившихся в один день, но с разницей в два года.

— Я когда прыгнул, почему-то был уверен, что парашют не раскроется, — поглядывая в небо, сказал Том.

— То есть ты остался разочарованным? — рассмеялся Ксавьер.

— Я об этом тоже подумал. А когда тот раскрылся, даже как-то…