Atem. Том 1

— Яков будет завтра в обед. Он растолкует всё лучше меня, — причавкивая измоченным в чае овсяным печеньем, ответил герр Краус также на французском.

— Вы абсолютно правы, главное — начать что-то делать, — рассудительно сказала она и взглянула на часы.

— Ты спешишь? — подметив это, тут же поинтересовался он.

— Нет, — и в её голосе не было ни капли фальши. Она и сама толком не понимала, какие именно чувства переполняли её сейчас. Спешила не она, а секундная стрелка её наручных часов, подгонявшая двух менее расторопных коллег.

И вот уже сбегая вниз по каменным ступенькам своего дома, Дэниэль в тайне надеялась, что время всё же станет её союзником и замедлит своё течение, позволив ей обдумать правильность принятого решения.

— Штэфан! — Едва не врезалась она в того.

— Что-то случилось? — не понимая её расстроенного вида, обеспокоенно спросил он.

— Не ожидала тебя здесь встретить, — отмахнулась она, тут же насупившись ещё больше и застегнув молнию куртки по самое горло.

— Добраться до твоего дома оказалось ближе, чем до арки, — неубедительно прозвучало объяснение. — Пойдём? — подставил он Дэниэль локоть, предлагая взять его под руку, на что та подняла растерянный взгляд.

— Это я по привычке, — усмехнулся он, тотчас же засунув ладони в карманы джинсов.

28

Они неторопливо шагали вниз по улице к парку. Штэфан без умолку всё о чём-то увлечённо рассказывал, порой посмеиваясь над собственными шутками, и, сам того не замечая, смехом прогонял последние страхи и тревоги, охватившие разум Дэниэль. Отчего она зеркально отражала игривое настроение мужчины, хохоча и энергично жестикулируя.

Выглянувшее из крохотного голубого окошка неба солнце заботливо коснулось яркими лучами зелёных макушек деревьев, одарив их угасающим теплом, и вновь спряталось за властными тучами.

— Что-то рано в этом году похолодало, — покачал головой мужчина, осуждая сбежавшее солнце. — Помню, прошлым сентябрём, выступали мы на одном фестивале… так народ стоял ещё в футболках.

— Ты музыкант? — удивилась девушка.

— А тебе по вкусу священники? — задорно рассмеялся Штэфан. — Был уверен, что ты знаешь.

— Нет. Откуда? — пожала она плечами.

— Ну, — озадаченно протянул он, — может, хотя бы видела моё выступление в тот вечер.

— Какой вечер? — непонимающе переспросила Дэниэль.

— Пока что он у нас был один. — Тенью мелькнула задорная ухмылка на его лице. — Когда я встретил тебя перед кафе, — уточнил мужчина. — Я выступал там с блюз-бэндом…

— О, я забежала внутрь лишь для того, чтобы согреться. Помню певицу…

— Это была уже следующая группа, — неприкрыто огорчился Штэфан, обнаружив данный факт, и, понуро опустив голову, задумался о чём-то своём.

— Так значит, ты играешь блюз? — Настал черёд Дэниэль управлять ситуацией и поддерживать хорошее настроение.

— Не только, — подметив это, улыбнулся мужчина.

Начав с незапамятных времён, когда, ещё будучи ребёнком, он сидел в песочнице и отстукивал совочком ломаный ритм по дну перевёрнутого ведёрка, Штэфан рассказал самую полную историю создания своей группы, сделав это настолько эмоционально, словно для него самого большинство деталей были в новинку.

К моменту окончания длинного монолога они истоптали узкие тропинки на добрый порядок сотен метров. Парк зажёг огни, а ночная прохлада опустилась на землю тяжёлым сумрачным одеялом, прячась повсюду: в листве, траве, заполненных дождевой водой оврагах и вот теперь крадучись пыталась пробраться со своим ледяным дыханием и под одежду, заставляя зябко передёргивать плечами.

— А я думал, наши песни и на французском радио крутят, — омрачённый словами Дэниэль о том, что она и слышать не слышала о такой группе, сказал Штэфан.

— Я не слушаю радио, — объяснила она. — Возможно, в этом проблема.

— Но ведь кроме радио, есть ещё множество источников, из которых можно узнать о музыкальных новинках, — не унимался мужчина.

— Дело в том, — сдалась Дэниэль, — что, в какой-то момент я перестала слушать музыку… Просто не могла слушать. Она стала вызывать неприязнь.

— Но как же это возможно?! — всплеснул руками Штэфан.

— Не знаю, — Дэниэль пожала плечами.

— Знаешь, сегодня выступают одни мои знакомые, думаю, они смогли бы поменять твоё отношение к музыке, — предложил Штэфан, на что Дэниэль скептически мотнула головой и остановилась у нависшей над дорожкой ивы.

Победоносно оскалившись, страхи, которым девушка так боялась дать имена, опустились тенями по длинным ветвям дерева, схватив её за горло, не позволяя вымолвить и слова.

— В вашем прекрасном языке есть очень подходящее выражение — «déjà vu». — Заглянул он в её широко раскрытые и неподвижные зрачки.

— «Déjà vécu» — «уже пережитое», — поправила она. — Ты делаешь мне больно, вынуждая вновь отказывать.

— Ты делаешь мне больно, вновь отказывая, — улыбнулся мужчина. — Быть может, если бы твои действия не были столь категорично-нелогичными, мои…

— Так будет правильно! — не позволив ему закончить мысль, не желая слышать его ложных догадок, почти что прокричала она.

— О каких правилах ты сейчас говоришь? — Пожал он плечами. — Что это за правила, запрещающие нам общаться?