Aтем

– Ты должен быть безгранично счастливым человеком, чтобы во всём находить отголоски поэзии, – с какой-то долей грусти произнесла Дэниэль, когда сорванные порывом ветра золотые листья дождём обрушились на наши головы, и я назвал это поэтичным. – Это так ты сочиняешь музыку? – поднесла она кружку к губам и сдула поднимающийся над горячим напитком пар, который через мгновение вновь продолжил вздыматься клубами. Но я даже не сразу сообразил, что это вообще был вопрос, – зачарованно рассматривал её лицо.

– Вслушиваясь в шорохи листьев? – тогда уточнил я, усмехнувшись над собственными словами, показавшимися мне весьма лиричными. – Моя музыка – это микс, сочетающий в себе гораздо большее количество разных звуков. Вот когда вечер окончательно отступит, уступив место ночи, тогда ты поймёшь…

– …что и в звуках электричества есть красота? – закончила она объяснение, и я безмолвно согласился.

Мы просидели так до самых потёмок, пока не зажглись фонари. Парни закончили репетицию и, попрощавшись, разъехались.

– Сейчас я и тебя подкину, – замкнув стальную дверь, уже было собрался я подняться домой за ключами от машины. Но Дэни наотрез отвергла моё предложение, мотивировав это желанием «пробежаться».

– Тем более твоей ноге ни к чему лишнее напряжение, – прозвучал в подкрепление её отказа ещё один довод, впрочем, не имевший для меня особой весомости, но я решил не спорить и не навязываться.

– Завтра у ребят важное выступление, я подумал, может, ты захочешь прийти и поддержать их, – опираясь на трость, остановился я перед Дэни, перевязывающей шнурки.

– Уверена, они справятся и без моей поддержки.

– Всё же я был бы рад, если бы ты составила мне компанию.

– Это сегодня у меня был выходной, завтра нужно быть на работе, – выпрямилась она.

– В субботу? – поправил я капюшон её куртки.

– В субботу, – эхом отозвалась она.

10

«Что-нибудь придумаем», – стало последним, что Штэфан сказал ей напоследок. И где-то за этими словами скрывающееся «мы» уже было окружено незримыми демонами её глубинных страхов – страхов, через секунду водрузивших флагштоки со знаками «Biohazard». Ей оставалось лишь сделать шаг навстречу манящему «мы» – и всё пропиталось бы смертоносным ядом, коим была она сама.

День на работе не задался с самого начала. Бурлящий, нескончаемый поток мыслей терзал её измученный разум всю ночь. А тех нескольких часов, что удалось вырвать у наступившего утра до того, как прозвенел будильник, организму катастрофически не хватало, о чём он всячески подавал предупредительные сигналы, проявляющиеся в замедленных движениях, выпадающих из рук предметах и постоянно наливающихся тяжестью веках.

– Дэни? Дэниэль? Тебе плохо?! – Голос, полный паники, ворвался в сморивший её сон.

Её коллега Катя, стоя на коленях перед сидящей в весьма неоднозначной позе Дэниэль, – на полу, меж книжных стеллажей, с растрёпанной копной волос, – трясла подругу за плечи, пытаясь привести в сознание.

– Tout va bien, tout va bien, – пробормотала Дэниэль и открыла глаза. Но, увидев всё ещё охваченную тревогой Катю, тотчас поспешила успокоить, повторив «Всё в порядке» уже на немецком. – Я протирала пыль и… просто заснула. Прости, что напугала, – наспех смахнула она волосы, паутиной обвившие лицо.

– Тебя там спрашивает какой-то мужчина. Что сказать? – Катя протянула Дэниэль руку, помогая подняться.

– Яков? Да-да, мне нужно передать его отцу книгу.

Одёрнув подол платья, больше походившего на школьную униформу, Дэниэль уже было направилась к визитёру.

– Тебе явно нужно выспаться, – хихикнула Катя вдогонку. – Дэни, я же знаю профессора Крауса. К слову, и он заходил. Но тебя ищет не он.

– Нет-нет-нет. – Дэниэль замотала головой, боясь услышать знакомое описание.

– Высокий такой, – продолжила Катя и, вытянув руку вверх, указала на рост человека, – джинсы, чёрная куртка, тёмные волосы, пирсинг… – закравшееся смутное предчувствие сделало её речь сбивчивой. – Вызвать охрану? – переняла она смятение Дэниэль.

– Нет. Это… это просто знакомый. Не нужно никакой охраны. Передай ему… – едва возникнув, оборвалась мысль, – передай, что… – чуть более решительно прозвучал голос и через миг вновь затих.

– Что ты почувствовала себя дурно и ушла домой? – не подвела Катю женская интуиция: Дэниэль явно хотела избежать встречи с нежданным гостем.

«И вот он заявится с пакетом апельсинов или ещё там чего, что принято приносить в подобных случаях… и что тогда? Нет, уж лучше сейчас. Уж лучше здесь».

– Скажи, что я скоро подойду.

Щёлкнувший замок двери служебного туалета – и вот теперь дежавю посетило её саму. Едва уловимое ухом тиканье наручных часов сейчас, отражаясь от кафельных стен, гудело невероятно протяжно, словно церковный колокол, созывающий на вечернюю литургию. И пока душа покорно молилась, черти вероломно завладели сознанием: играли с ним, как с пластилином, множили страхи и сомнения, лепили из них ещё более уродливые картины. И время не поспевало за путанными мыслями, а в них и не было ничего путного. Время надменно смеялось – его призвали в судьи!

11