Aтем

Работа на сегодня была выполнена, потому оставаться в стенах дома я не хотел – в одиночестве сознание начинало жить отдельной от меня жизнью. И я позвонил Ксавьеру, предложил встретиться на баскетбольной площадке. Спорт на какое-то время помог выкинуть из головы ненужные мысли. Но в следующие два дня всё повторилось – и работа, и мысли о Дэниэль вернулись.

– Хей! – махнул мне связкой ключей от студии Тони, пока я провожал взглядом закончивших репетицию музыкантов.

– Поднимешься на кофе? – прокричал я ему сквозь окно.

– Угу, – живо затопал он по ступенькам, взбегая наверх. – Штэф, Ксавьер сказал, я тоже могу прийти сегодня. Подбросишь меня? – задыхаясь, протараторил он, войдя в кухню.

– Вот бросишь курить – подброшу.

Тони скептически свёл брови и потянулся за банкой с кофе.

– Разве вечером больше никто не репетирует? – поинтересовался я.

– Так в парке аттракционов какой-то праздник, будут гулянья, будут площадки для выступлений артистов. Наши музыканты ещё в начале месяца подали заявки на участие.

– А ты чего не хочешь туда пойти? – поставил я перед ним тарелку с наспех состряпанными бутербродами.

– Штэф, – недовольно покосился он на меня, а затем, отправив целый бутерброд в рот, пробормотал: – Так ты меня захватишь?

– Только прожуй сначала, – хлопнул я его по плечу, спеша к входной двери, в которую кто-то настойчиво трезвонил.

Оказалось, это сосед Йенс зашёл сообщить, что они с женой уезжают в отпуск на пару недель, так что мне разрешалось «шуметь, сколько душе угодно».

– Слушай, ещё момент, – продолжил Йенс, щёлкнув пальцами, будто только что вспомнил о чём-то важном. – Кристина хочет взять с собой все полотна… Короче, одолжишь чемодан?

– Не вопрос, – усмехнулся я. – Пройдёшь на кофе?

– Нет, спасибо. Сборы… – развёл он руками.

31

– Эй, младшенький! – окликнула Ксавьера одна из его сестёр, едва мы успели спуститься со сцены к шумной толпе.

– Не слишком ли грустная песня для подобного мероприятия? – появилась другая сестра; а затем тонкие руки, точно две змеи, обвили его шею, потянув за собой вниз.

– Хей! – высвободившись из цепких объятий, довольно формально поприветствовал он сестру – подобием поцелуя коснувшись её щеки своей.

Как я ни старался, но имён родственников Ксавьера припомнить не получалось. Мы пересекались только раз – прошлой весной на презентации альбома группы. Пронзительные голубые глаза сестёр, такие же, как у брата, остались самым ярким и, пожалуй, единственным воспоминанием от первой встречи. А до того дня я был знаком с ними лишь заочно. Если, конечно, информацию, что они старше Ксавьера и обе замужем, вообще можно было назвать «знакомством».

– Добрый вечер! – поздоровался с нами, по всей видимости, муж одной из сестёр.

Пожав Ксавьеру руку и хлопнув по спине со словами: «Скромный подарок от всех нас», он протянул красиво перевязанную коробку, тут же добавив: «Это идея Инес».

– Значит ли это, что открывать его здесь было бы непоправимой ошибкой? – Ксавьер принялся трясти подарок, с любопытством вслушиваясь в шорох, доносящийся изнутри.

– Открой же! Открой! – стали восклицать сёстры, помогая сорвать блестящую упаковку.

– Вот чёрт! Моя старая футболка, – из-за собственного смущения криво улыбнулся он.

На футболке красовался весьма забавный принт: кучерявый прыщавый ботаник с чёрной звездой вокруг правого глаза, точно как у Пола Стэнли из Kiss, а над головой парнишки надпись на английском: «One day I’m gonna rock».

– Ты надевал её на все рок-концерты, помнишь? – вмешалась сестра. – Смотри, – выхватив вещичку из его рук, принялась она внимательно осматривать выцветшую ткань, очевидно, в поисках какой-то особой отметки, – на спине даже остались автографы!

– Похоже, пророчество сбылось, – кивнул я на футболку.

– Ещё как сбылось! – засмеялась всё та же сестра, потрепав Ксавьера по макушке.

– У меня тоже для тебя небольшой презент, – вручил я пластмассовый коробок куда более скромного размера.

– Моя визитка? – Ксавьер удивлённо посмотрел, больше не выражая никаких эмоций.

– Та самая, что ты всучил мне на фестивале Feuertanz.

– Вот чёрт! – выпалил он, прервав мою торжественную речь о «памяти и истоках». – Чувствую себя так, словно нахожусь на встрече выпускников, – вырвался из него сдавленный смешок. – Спасибо, ребята. Теперь будет чем завесить голые стены в новом кабинете, чтобы казаться таким сентиментальным ублюдком.

– Ну спасибо, братишка…

– Да брось, Инес, – обнял он сестру. – Это и впрямь очень мило – выкинуть несколько тысяч на вечеринку и получить в подарок хлам из папиного гаража. Это доказывает, что я действительно сентиментален.