Athanasy: История болезни

Оказывается, они там тоже ищут способ разобраться с пандемией. Но вместо «лекарства» пока что придумали только забавный аттракцион. Пьют ферромагнитную жидкость, отчего наниты на локальном уровне десинхронизируются и начинают себя странно вести. Жидкость даже преодолевает гематоэнцефалический барьер.

В ЦНС это вызывает непредсказуемые изменения, но в основном добровольцы докладывают об интенсивных визуальных и сенсорных переживаниях эротического и духовного характера.

Почитал про состав жидкости, предложил Балларду название. Соматическая олеиново-магнетитовая аномалия. Сома.

Новая волна бунтов. Погибших, ха-ха, нет. Война в заботливой среде имеет свои плюсы. Зато выведен из строя бур, которым расширяли пещеру…

Боюсь спускаться в пещеры. Боюсь найти там Ким и увидеть, во что она превратилась.

Полианна

Глава 16 Ещё один день

Работник неподвижно стоял посреди тоннеля, погрузив голову в стену.

Может быть, он просто опёрся о стену лбом в момент краткого отдыха, и теперь дрейфующая плоть собралась потёками вокруг внезапной помехи. Или он оступился на выбитой из стены руде и провалился лицом в некстати подвернувшуюся прореху между волокнами мышц и тканей.

Настоящая причина была не важна, потому что теперь шахтёр выглядел так, как будто затеял дерзкий, но очень медленный побег – по одному органу за раз.

Полынь с едва сдерживаемым нетерпением сняла с пояса цеп. Плеть вырастить так и не удалось – сухожилия отказывались держаться вместе, распускаясь в медленно растущую сеть, слепо ищущую точки крепления несуществующих мышц. Неизвестно, сколько времени потратил Норма, уговаривая непокорные жилы держаться вместе, но у Полыни такого терпения в душе не нашлось.

Вместо этого она выбрала готовое решение – длинный и гибкий позвоночник, вырванный из стены целиком. Несмотря на свой шипастый и угрожающий вид, он не наносил работникам серьёзных повреждений. Но этого и не требовалось – по-настоящему серьёзные повреждения Полынь предпочитала наносить голыми руками.

Она размахнулась и хлестнула цепом по тощей спине:

– Руби! Руби!

Позвонки цепа громыхнули по своим собратьям, выступающим голым хребтом на сгорбленной спине работника. Тот содрогнулся и принялся вырываться из жадных объятий стены, упираясь в неё руками и ногами. Наконец обнажилось его лицо – красное и покрытое толстым слоем слизи.

Полынь покопалась в памяти, но имени, связанного с этим лицом, там не нашлось. Она пожала плечами и в качестве обращения хлестнула работника ещё разок:

– Ты чего творишь?

– Задумался… – пробормотал он. – Замечтался.

– За-ме-что?

– Град. Вспомнил Град.

Полынь невольно заинтересовалась. Найденные воспоминания высоко ценились – по их осколкам можно было составить картину той, утраченной жизни. Каждый надеялся найти в чужом осколке случайный кусочек себя; надеялся собрать из чужих воспоминаний свою личность.

– Что именно вспомнил? – спросила она, всем своим видом стараясь показать, как ей плевать на ответ.

– Воду. Чистую и холодную.

– Холодную? Звучит неприятно. Как её пить? Она же будет забирать тепло тела.

– Не знаю. Память говорит, что это приятно.

– Дурак ты.

– Угу.

Шахтёр помолчал, рассеянно и привычно ударяя по стене сросшейся рукой-киркой. Потом добавил:

– Ещё одежду помню.

– Ага, – неопределённо протянула Полынь. Она помнила слово, но крепилось оно в памяти только к пустоте.

– Это такой слой, покрывающий тело, – шахтёр провёл рукой по груди, – чтобы не было холодно.

– Холодно? Вот видишь, я же говорила, что вода отбирает тепло у тела!

– Нет-нет. Там воздух бывает холодным.

– Даже воздух?

– Угу.

– Хм-м… Ладно, работай.

Полынь зашагала по тоннелю, но через пару шагов остановилась, оглянулась и добавила:

– Спасибо.

Шахтёр успел только кивнуть головой – его рука, словно обретя свой собственный разум, уже принялась долбить упругое мясо стены; глаза работника расфокусировались и уставились в разные стороны, сигнализируя о том, что сознание за ними утонуло в привычном безмыслии.

Холодная вода, холодный воздух… Полынь на ходу покачала головой. Чем больше она узнавала о Граде, тем больше он начинал выглядеть очень неприятным местом: холодный воздух, твёрдые стены, работа давалась не каждому и не всегда окупалась едой, а люди… Люди большую часть времени проводили в одиночестве.