Атолл

Игра в створки закончилась. Девочки прыгали через веревку, сплетенную из волокна молодой зеленой пальмы. Присев на корточки рядом с ними, Матаоа наблюдал за Тотаи и Ах Сином, младшим сыном Ли Мина. Они играли в переоно, игру, напоминавшую шашки. Этот Ах Син! Он непобедим! Какие быстрые и точные ходы, хотя кажется, что он никогда не спешит. У него уже есть одна ария (пешка, которой можно ходить во всех направлениях и брать все пешки противника) и еще семь пешек, в то время как у Тотаи осталось лишь пять из двенадцати, которыми располагал каждый из игроков. Таким образом, и на этот раз Тотаи был побит в два счета, так и не успев понять, как это случилось. Он продолжал сидеть на корточках, тщетно пытаясь собраться с мыслями.

— Будешь еще играть? — спросил Ах Син.

Тотаи покачал головой и поднялся:

— Я предпочитаю другую игру. Давай лучше метать копья.

Теперь пришла очередь Ах Сина отказаться. Маленький, худой и щуплый, он не отличался особой ловкостью.

— А ты что скажешь? — спросил Тотаи у Матаоа.

Казалось, он совершенно забыл, что утром обидел Матаоа; его голос звучал дружелюбно.

— Охотно, пойдем позовем остальных.

Хаамару, Хитиа, Пунуа, Нахеу и еще несколько мальчиков, игравших в шарики ати[27], последовали за ними на опушку кокосовой рощи, невдалеке от кладбища. Здесь было много свободного пространства, и мужчины в дни соревнований могли бросать копья на тридцать метров.

* * *

Брошенные в цель самодельные копья из веток с наконечниками, закаленными в огне, со свистом разрезали воздух. На расстоянии двадцати метров стояла мишень — столбик, а на нем кокосовый орех. У каждого метальщика был пучок копий, воткнутых в землю. Лишь немногие копья попадали в цель, и тогда соперники и зрители разражались приветственными криками. Нужно было обладать большим умением, чтобы пронзить копьем середину ореха, но требовалось еще большее искусство, чтобы попасть в верхушку.

Тотаи был в числе тех, кто не попал в орех ни разу. Тогда, по своему обыкновению, он стал паясничать, пытаясь таким образом убедить всех, что он и не старался попасть в цель и терпит неудачи из-за несерьезного отношения к игре. Впереди шли Пунуа, Матаоа и Туке. У Туке, мальчика одиннадцати лет, острота взгляда не уступала точности броска и сочеталась с физической силой, хотя последняя не играла в данном случае особой роли. Главное было прицелиться, найти нужное положение тела и сделать правильный бросок. Крепыш Тотаи не умел соразмерять свои усилия и расслабляться при броске: сила часто была ему даже помехой. Наоборот, хрупкий Хаамару с присущим ему изяществом делал очень красивые броски.

Постепенно игра превратилась в настоящее соревнование. Туке и Матаоа были теперь в центре внимания. Туке метал копье так хорошо, что мог с честью участвовать в состязании взрослых, но по мере того как зрители выражали все больший восторг, его движения становились все скованнее и неестественнее, и в конце концов он попал не в кокосовый орех, а значительно ниже, в столбик. Между тем Хаамару, а за ним и Матаоа попали прямо в орех. Все кричали и аплодировали. Красивая партия! Туке взял другое копье и сосредоточился, кончик указательного пальца его правой руки застыл на конце гибкого оружия. Бросок! Копье попало прямо в орех, в его верхнюю часть. Ни у кого еще не было такого меткого попадания!

— Что ты на это скажешь? — спросил он у Матаоа. — Если можешь, сделай так же.

Матаоа не принял вызова и ничего не ответил. Его невнимание задело Туке, и тот с обидой посмотрел на мальчика.

«Главное — не стараться», — говорил себе Матаоа. Он помнил наставление Мато: «Если слишком стараешься, то непременно промахнешься. Надо забыть о ставке, как бы велика она ни была».

И он, не думая о Туке, сосредоточился на том, чтобы прицелиться как следует. Взглядом он проследил за полетом копья. Острие воткнулось выше, чем у Туке, и Самую верхушку ореха. Лучший бросок за всю игру!

Матаоа не сказал ни слова, но Хаамару ухмыльнулся и, передразнивая Туке, сказал:

— Ну, а что ты скажешь? Сделай так же, если сможешь!

Возгласы и смех прекратились, когда Туке приблизился к Матаоа.

Это счастливый случай, — сказал он.

— Возможно.

— Не возможно, а наверное: ты даже не целился.

Я прицелился хорошо.

— Это везение, — повторил Туке. — Не может быть, чтобы таиоро[28] победил меня не случайно.

Свое заявление он подтвердил многозначительным жестом, коснувшись повязки в нижней части живота. Все мальчики, уже прошедшие через обрезание, засмеялись, и Тотаи громче остальных. Хаамару опустил голову. Матаоа посмотрел в сторону Моеаты: она отвела взгляд.

Мальчики, еще не подвергшиеся обряду обрезания, служили мишенью для насмешек тех, кто уже вынес это испытание, которого больше или меньше — в зависимости от характера — страшились все. Обычно обрезание делалось мальчикам в возрасте восьми-десяти лет. Многие из них не рассказывали своим товарищам о предстоящем событии и лишь спустя некоторое время после тамаараа, следовавшего за обрезанием, предъявляли доказательства того, что с честью выдержали операцию.