Атолл

Она открыла сундук и вытащила из-под белья каталог, на одной из страниц которого был изображен предмет ее мечтаний:

— Вот эту.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Матаоа. — Если хочешь, даже две!

Какая у него жена! А он-то боялся, что она будет возражать против поездки и рассердится, если он проявит настойчивость. Ведь после того, как Матаоа договорился с Чангом, он не мог изменить свое решение. И как быстро все уладилось! Моеата — лучшая из лучших! Он сказал Моеате, стараясь выразить свое восхищение:

— Ты цветок лагуны!

Глава четырнадцатая МАТАОА ГУЛЯЕТ

Через несколько часов шхуна прибудет на Таити. Остров был уже виден, ветер доносил его аромат. Аромат тиарэ. Матаоа казалось, что в его жилах пульсировала новая кровь. На двух палубах шхуны «Тенитии» размещалось сто человек, не считая экипажа! Когда море было спокойно, казалось, что шхуна совсем не двигалась, однако это было не так! «Тенитиа» совсем не походила на «Ваинианиоре»! Ни днем, ни ночью на ней не прекращалась жизнь. Можно было подумать, что люди здесь совсем не спят! Когда они отчаливали, помощник капитана принес двадцать гитар и мгновенно их распродал. Будь у него пятьдесят, ныряльщики, ехавшие в Папеэте, раскупили бы и их. Гитара стоила всего тысячу пятьсот франков, меньше, чем десять килограммов перламутровых раковин, как же ее не взять? Кругом звучало столько музыки и песен, словно на борту не двадцать гитар и даже не пятьдесят, а все сто! А каких людей встретил здесь Матаоа! Вчера он говорил с самим Тефау.

— Ну, как? — спросил Тефау. — Добыл несколько раковин?

— Семьсот килограммов в первой партии, тысячу триста пятьдесят во второй, всего более двух тонн. Но со мной произошел несчастный случай. А то бы я собрал килограммов на триста больше.

— Знаю, мне говорили. Это твой первый сезон?

— Да.

— Тогда ты рекордсмен!

Такой комплимент от самого Тефау! Он расстался с Матаоа, как если бы отныне считал его равным себе. Несколько раз Матаоа приглашали выпить, и он не решался отказаться и сказать, что его мутит от вина и рома. Вчера ночью, когда музыканты и певцы на носу наконец заснули, он наклонился над планширом и его стошнило.

В Папеэте

Несмотря на большие размеры, «Тенитиа» маневрировала не хуже пироги. Она подошла к пристани, ловко вклинившись в небольшое пространство между другими большими пароходами. На палубе в толчее перед спуском кто-то тронул Матаоа за плечо. Он обернулся: Чанг.

— Завтра приходи, когда захочешь. Спроси в городе универсальный магазин Чанга около индо-китайского банка.

Матаоа кивнул. Потом они потеряли друг друга из виду, и Матаоа сразу же забыл об этой встрече. Он был ошеломлен и очарован открывшейся перед ним картиной. Гора, дома, учреждения, магазины, корабли на пристани. Два текущих навстречу друг другу потока автомобилей и велосипедов… Весь Папеэте был перец, ним как на ладони! Поставили сходни. Матаоа поискал глазами Тефау. Все его советы вылетели у него из головы. Вот он! Матаоа пробрался к ныряльщику:

— Куда, ты сказал, мне идти?

— К «Леа». Я буду там вечером.

ТолНа увлекла Матаоа к сходням. Он прижал к себе узелок с вещами и вскоре вместе со всеми оказался на берегу. Климат тут был совсем иной, чем на Туамоту. Люди садились в автомобили, опять звучали песни под аккомпанемент гитар. Перед Матаоа остановился большой открытый автомобиль красного цвета, куда красивее других. Из него вышел шофер, таитянин лет сорока, в соломенной шляпе из пандануса, украшенной ракушками. Матао подошел к нему:

— Возьмешь меня?

— Валяй садись!

Машина тронулась с места. Все могли видеть Матаоа, автомобиль был открытый.

— Тебе куда? — спросил человек за рулем.

— К «Леа».

— В бар «Леа»?

— Наверное.

— Это совсем близко, не хочешь ли сначала посмотреть город? Ты знаешь Папеэте?

— Нет, я здесь впервые.

— Откуда ты?

— С Арутаки.

— Ты нырял на Такароа?

— Да.

— Удачно?

— Если бы не несчастный случай, я взял бы две с половиной тонны, но и так я добыл более двух тонн.

— Нырять тяжело, я знаю: у меня есть братишка на Бора-Бора, ставший таравана.

Матаоа опасался, что в Папеэте его не поймут и он сам не сможет разобрать таитянские слова. Но пока все шло хорошо. Нужно было только слушать собеседника внимательно.

Какое это чудесное ощущение — ехать на машине и смотреть по сторонам! Водителя звали Тетуануи.

Матаоа увидел весь Папеэте от начала до конца и даже больше, потому что Тетуануи показал ему и окрестности города. Под конец Матаоа даже устал немного и был доволен, когда автомобиль остановился перед баром «Леа». Он предложил Тетуануи зайти с ним, оба они выпили у стойки свежего пива. Пиво им подавал человек по имени Маюри, туамотуанец, женатый на таитянке. Сам Маюри был с Хикуэру и тоже когда-то нырял за раковинами… Поэтому в баре «Леа» встречались все туамотуанцы, жившие в Папеэте или приезжавшие на время.

— Подожди, — сказал Маюри, — вот посмотришь, сегодня вечером здесь будет жарко!

Тетуануи рассмеялся и сказал, что ему надо работать.