Читаем Атолл 'Морская звезда' полностью

- Как же иначе? - ответил бородач. - Русские, чтобы прочистить засорившийся шпигат, легли в дрейф, спустили понтон... Тут он и всплыл, возле понтона. Вот ведь какое совпадение.

- Может, и не совпадение. - Райс упрямо тряхнула головой: - Вдруг они догадались?

- Вы что, шеф? Как они могли бы предположить такое!.. Диагноз судового врача - утопление... Мы погрузим покойника в самолет?

- Этот человек нам нужен был живой, - Райс вздохнула. - На него возлагались большие надежды. Очень большие, Альберт...

Аннели Райс вернулась в самолет. Затем туда перешли оба автоматчика. Затарахтел мотор катера. Натянулся кормовой швартовый конец, который удерживал суденышко возле гидросамолета. И тогда из кабины катера появился рулевой. С ножом в руках он перебрался на летающую лодку и перерезал швартов.

Тотчас заработали винты гидросамолета, он побежал по морю, взлетел и повис над мчавшимся катером - будто кондор настиг жертву, вот-вот вцепится в нее. На катере блеснуло пламя. Он встал на нос и ушел в воду.

Третья глава

На "Рогове" видели все это от начала и до конца. Первым пришел в себя капитан Мисун.

- Как же так? - пробормотал он. - Затратить столько сил, чтобы отыскать утопленника и забрать его у нас. И все это для того, чтобы взорвать его вместе с катером! Как же так?..

- Этот человек не был утопленником, - сказала Шурга. - При вскрытии в его бронхах не обнаружена вода. Зато они были полны крови. Подчеркиваю: в бронхах была не вода, которая обязательно проникает во внутренние полости человека, если он тонет, а кровь, много крови, слизи и пенистой мокроты, окрашенной кровью.

Капитан обернулся:

- От чего же умер человек?

Шурга молчала. Беспомощно опустив руки, стояла в центре мостика и глядела куда-то в угол.

- Хорошо, - сказал капитан, - подойдем к вопросу с другой стороны. При каких обстоятельствах возникают симптомы, которые вы обнаружили в легких покойника?

- Затрудняюсь с ответом... Возможно, при резком повышении внутрилегочного давления. Представьте такую ситуацию. Водолаз работал на глубине и, естественно, дышал сжатым воздухом. И вот он всплывает, не сделав выдоха. Что происходит с легкими? Воздух в них расширяется, так как внешнее давление падает. Получается, будто легкие накачивают насосом, как футбольную камеру. А легочная ткань нежна...

- И она не выдерживает?

- Может лопнуть. Так возникает баротравма легких.

- Уверены в этом своем диагнозе, Тамара? - капитан говорил тихо. - Не спешите, хорошенько все обдумайте. Обстоятельства, с которыми мы столкнулись, достаточно серьезные.

- Есть одна мысль... - Перов переглянулся с начальником радиостанции. - Не могло быть так, что человека выпустили из подводной лодки?

- На подводных лодках давление обычное - одна атмосфера, - ответил капитан. - Разве что человеком выстрелили вместо торпеды?! Но стрельба людьми вместо торпед - это уже область фантастики. Впрочем, сегодня мы столкнулись со столькими загадками, что впору перестать удивляться.

- Вот еще одна головоломка, - сказала Шурга. - Как узнали прилетевшие на гидросамолете люди, что мы нашли тело человека?

- А если кто-нибудь видел, как мы поднимали на борт мертвеца? предположил боцман Вовк.

- Кто, например? - спросил капитан. - Я был на мостике, два матроса находились на корме и на носу - несли вахту бдительности. Ни один из нас не видел в море судов. Наблюдать за нами могли разве что из космоса.

- Или в перископ подводной лодки, - добавил Перов.

- М-да, - пробормотал капитан, - о подводной лодке я не подумал. Впрочем, окажись она неподалеку от "Рогова", всплыла бы сама, вместо того чтобы вызывать самолет. Средств принуждения у подводной лодки больше, чем у любого самолета. Итак, не успели мы взять на борт покойника, как тут же появляется самолет. И я бы сказал, они не то что беспокоились о человеке, скорее, преследовали его. Может, боялись, что снимки появятся в прессе, утопленник будет опознан? Жаль, что Магомедов не спрятал камеру.

- Магомедов снимал двумя камерами, - сказала Шурга.

- Что?!

- Двумя. Он всегда снимает обоими аппаратами, если работа важная и нельзя рисковать неудачей. Вы знаете это не хуже меня. Он очень осторожный.

- Где же Магомедов?

- Ушел проявлять снимки.

- Но я отлично помню, когда Ибрагим выходил из изолятора, на шее у него висела только одна камера.

- Другую он спрятал, - пояснила Шурга. - Увидел в иллюминатор, что к "Рогову" подошел катер с вооруженными, вот и спрятал второй аппарат. На всякий случай.

- Где спрятал?

- Там же, в изоляторе, за шкафом с инструментами.

Ибрагим Магомедов и Тамара Шурга пришли к капитану с большим эмалированным бачком, в котором плавали пробные отпечатки.

Мокрые снимки разложили на стекле, которым была накрыта крышка письменного стола. Фотографии фиксировали общий план, отдельные части тела, в частности руку с татуированным номером.

- Теперь самое главное! - Магомедов стал раскладывать на стекле новую группу фотографий. - Смотрите, что обнаружилось, когда мы перевернули покойника лицом вниз. Ведь до этого никто из нас не видел его со спины.

Спина покойника была испещрена темными косыми линиями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Лжеправители
Лжеправители

Власть притягивает людей как магнит, манит их невероятными возможностями и, как это ни печально, зачастую заставляет забывать об ответственности, которая из власти же и проистекает. Вероятно, именно поэтому, когда представляется даже малейшая возможность заполучить власть, многие идут на это, используя любые средства и даже проливая кровь – чаще чужую, но иногда и свою собственную. Так появляются лжеправители и самозванцы, претендующие на власть без каких бы то ни было оснований. При этом некоторые из них – например, Хоремхеб или Исэ Синкуро, – придя к власти далеко не праведным путем, становятся не самыми худшими из правителей, и память о них еще долго хранят благодарные подданные.Но большинство самозванцев, претендуя на власть, заботятся только о собственной выгоде, мечтая о богатстве и почестях или, на худой конец, рассчитывая хотя бы привлечь к себе внимание, как делали многочисленные лже-Людовики XVII или лже-Романовы. В любом случае, самозванство – это любопытный психологический феномен, поэтому даже в XXI веке оно вызывает пристальный интерес.

Анна Владимировна Корниенко

История / Политика / Образование и наука