Атолл 'Морская звезда'

- Зачем же он бежал, если понимал, что погибнет? Бежал для того лишь, чтобы захлебнуться в воде?

- У него не было шансов! - упрямо сказала Райс.

- А вдруг он нашел его - один-единственный шанс, но такой, о котором мы представления не имеем?

Аннели Райс не ответила. Лашке и ее заразил своими сомнениями. Сейчас она мысленно перебирала все этапы операции - приводнение летающей лодки близ советского торгового судна, доклады по радио высадившихся на теплоход автоматчиков, их возвращение к гидросамолету и осмотр привезенного на катер тела... Нет, ничто не свидетельствовало о том, что опасения Лашке основательны!

Из приземистого серого здания, к которому они направлялись, выбежал человек. Увидел Лашке и Райс, метнулся к ним.

- Шеф, - проговорил он, задыхаясь от быстрого бега, - шеф, радио с объекта. Они как следует взялись за заключенного номер семнадцать, и тот стал говорить. Очень важные показания... Это он помог бежать номеру двадцать второму. Выяснилось: двадцать второй имел при себе информацию...

- Пакет?

- Ему не на чем было писать, вы это знаете.

- Что же тогда?

- Все придумал он, двадцать второй. Текст записки был татуирован.

При этих словах Лашке резко обернулся к Аннели Райс.

- Вранье! - выкрикнула она. - Подлое вранье! Час назад я осматривала этого человека. На нем не было татуировки!

- Вы видели и его спину?

Райс зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.

- Спину? - пробормотал Лашке. - Человек сам себе татуировал спину?

- Семнадцатый признался, что это сделал он. Двадцать второй диктовал, а он буква за буквой прокалывал кожу на спине партнера...

- Вчера двадцать второго наказывали плетьми. Как же не разглядели татуированную запись? Ведь бьют по спине! Я сама видела - грудь и живот у него были чистые. Значит, лупили по спине. Как же ничего не увидели?

- На двадцать втором была рубаха, фрау Райс.

- После первых же ударов она должна была лопнуть...

- Она и лопнула. Семнадцатый был при экзекуции. Он дал показание: от ударов плетью лопнула не только рубаха, но и кожа спины. Кровь залила спину заключенного номер двадцать два. Можно ли было в таких обстоятельствах разглядеть татуировку?

- Да, я видела рубцы, которыми была исполосована его спина. Но кто мог подумать, что между ними есть какая-то запись?.. Убеждена, ничего не заметили и русские. К тому же мы уничтожили отснятую ими пленку.

- А вдруг была еще пленка? Они отсняли кассету, заменили ее, вновь стали снимать. Тут появляетесь вы, забираете эту новую кассету, засвечиваете пленку. А осталась та, первая. Могло быть так?

- Не знаю...

- Меня настораживает, что русские безропотно отдали тело. Вроде бы не очень протестовали. Почему? Может, во всем уже разобрались и были озабочены лишь одним - необходимостью усыпить нашу бдительность?

- Что же делать, Лотар?

- Ни при каких обстоятельствах информация не должна просочиться за пределы объекта. Так что выход один... Встреченный сухогруз направляется к перешейку?

- Да.

- При скорости в шестнадцать-семнадцать узлов ходу ему до канала около суток. Увы, за это время нам не успеть...

- Хочешь уничтожить судно? Подумай о последствиях: начнутся поиски...

- А ты предложи другое! - Лашке глядел на Райс и едва сдерживал бешенство. - Нагромоздила кучу ошибок, а теперь предостерегаешь!..

Пятая глава

"Капитан Рогов" пришел на рейд бухты Лимон близ Панамского перешейка и здесь стал на якорь в ожидании очереди на проводку в Тихий океан. Вскоре втянулись в канал два танкера под флагом Либерии и ракетный фрегат США. Наступила очередь советского теплохода.

Якорь был поднят и уже заработала машина, когда к "Рогову" подошел лоцманский катер. Высокий пожилой мужчина в полотняных шортах и такой же рубахе по штормтрапу легко поднялся на борт сухогруза, взбежал на мостик.

- Прямо руль! - бросил он матросу у штурвала и вдруг замер, увидев капитана Мисуна.

Секундная пауза, и лоцман с радостным воплем ткнул капитана кулаком в грудь. Тот тоже вскрикнул и вернул тумак, после чего оба моряка крепко обнялись.

Капитан вызвал дневальную, шепнул ей несколько слов. Через несколько минут она вновь появилась на мостике и протянула Мисуну пачку махорки и многократно сложенную газету. Лоцман глядел на махорку остановившимися влажными глазами. Казалось, он вот-вот заплачет.

Оба моряка вышли на крыло мостика. Рейд был пустынен, до следующего маневра "Рогова" оставалось около мили, и они могли позволить себе эту маленькую вольность. Здесь моряки оторвали от газеты по длинной полоске, скрутили фунтики и наполнили их махоркой. И тогда лоцман достал зажигалку. Это было творение фронтового умельца времен Великой Отечественной войны и представляло собой гильзу крупнокалиберного пулеметного патрона с припаянной к ней латунной трубкой от взрывателя гранаты. Кончик трубки венчало рифленое колесико, а из гильзы торчал фитиль. Лоцман пальцем толкнул колесико, и над зажигалкой встало рыжее пламя величиной с огурец. Моряки закурили. Они как бы выполняли ритуал: стояли рядышком, глядели друг другу в глаза и дымили махоркой. Потом оба неторопливо вернулись на мостик.