Аттила

-- Оттого-то они и завоевали свет, певец, и сохранят его за собою вопреки твоей арфе, твоему мечу и твоей ненависти, -- не без достоинства отвечал Аттила. -- Вы же, гунны, уважайте обычаи гостеприимства! Вы хотели убить певца за его песню! Наказать за предсказание! Это было бы похоже на то, что мы боимся, как бы оно не исполнилось. Он будет наказан самою судьбою, когда увидит, что слова его не оправдались. Предположив, впрочем, -- еще сдержаннее прибавил он, -- что он доживет до этого, в чем я... сомневаюсь. За недоброжелательство ко мне... Неужели же я должен поэтому убить их всех? Полноте! Хотя конечно... -- постепенно он начал говорить все громче и яростнее, наконец голос его загремел как гром, -- если к этой ненависти присоединяется измена и убийственный замысел, тогда другое дело! -- Он вскочил и подошел к ограде своего трона. -- Двадцать дней тому назад, -- продолжал он, -- на одном из дунайских островов, в темную ночь, двое из моих рабов сговаривались между собою. Они думали, их слышит одна только старая ива, но ива была пуста внутри, и в дупле стоял я, Аттила, ваш господин, жалкие псы. Но ты, роскошная невеста, не печалься: ты сегодня же выйдешь замуж, ты будешь женою Аттилы в тот самый час, когда твой юноша будет корчиться на кресте. Хватайте их всех, мои гунны!

Приказание было исполнено с такою мгновенною быстротой, что германцы не догадались о подготовке всей сцены. Сопротивление оказалось невозможным.

Четыре воина бросились на престарелого короля. Дженгизиц, Эцендрул и четверо других -- на Дагхара. Но несчастному юноше все-таки удалось на мгновение высвободить правую руку и со страшной силой он бросил меч прямо в Аттилу. Князь Дженцил, заметивший это движение, с криком заслонил собою царя и тут же упал бездыханный к его ногам с пронзенным горлом.

Шесть сильных рук впились в правую руку Дагхара. Визигаст был повален на пол, и Хелхаль коленом придавил ему грудь. Дагхар увидал, что на руки Ильдихо надевают широкие золотые оковы и глухо застонал.

-- Погоди, мальчишка, -- сказал Аттила, обтирая лицо, забрызганное кровью Дженцила, -- ты особо заплатишь мне за эту кровь. Старик будет только распят, юноша же... будет посажен на кол... за стеной моей спальни!.. Ты услышишь его крики, моя прекрасная невеста, в нашу первую брачную ночь!

Девушка молча взглянула на него своими широко раскрытыми, неподвижными глазами: он вздрогнул, съежился и опустил веки. По спине его пробежала холодная дрожь. Он махнул рукою и пленников увели.

Книга шестая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В опустевшую залу, в которой остались лишь Аттила и Хелхаль, вбежал запыхавшийся Эллак.

-- Ты здесь! -- гневно закричал отец. -- Как ты осмелился? Разве я не прогнал тебя? Или ты получил прощение?

-- Нет, господин. Но...

-- Кого тебе здесь нужно?

-- Отца!

-- Ты хочешь сказать -- царя!

-- Пусть так! Мне нужно великого царя и справедливого судью!

-- Ну конечно! Я знаю, что привело тебя. Ты ищешь справедливого судью. Я, заслуживший это название, оправдаю его ужасным образом. Так лучше воздержись от мольбы за предателей.

-- Но разве виновность их доказана?

-- Я думаю, -- с досадой отвечал вступивший в разговор Хелхаль, -мальчишка метнул меч в твоего отца, и если он еще жив, то лишь благодаря гуннской верности. А старик вместе с ним и с целой шайкой других негодяев сговаривались убить господина. Мы же, отец твой и я, подслушали весь их заговор, спрятавшись в дупле ивы на дунайском острове.

Эллак закрыл глаза.

-- Если так, -- сказал он, -- то осуди и убей их обоих: я не смею просить за них. Но Ильдихо? Ведь она невинна?

-- Нет. Она знала о заговоре. Я увидел это по ее первому же взгляду на меня, когда она вошла сюда. Она знала все и молчала.

-- Но могла ли она погубить отца и жениха?

-- Она должна была это сделать. Но ей я прощаю. Она не подвергнется наказанию.

-- Но... отец... ведь неправда то, что говорят? Что ты умертвишь ее отца и жениха, и... Нет! Это невозможно!

-- Разве для Аттилы есть невозможное?

-- Но это позор! -- выкрикнул Эллак. -- Запятнанный кровью обоих дорогих ей людей, ты не можешь заставить переносить твои объятия ее, эту белокурую богиню!

-- Клянусь моими черными богами, я ее заставлю! -- закричал разъяренный Аттила. -- Я окажу величайшую честь твоей белокурой богине и сделаю ее моей женой!

-- Никогда! Говорю тебе, она любит скира!

-- Я не ревную к... мертвым!

-- Но я скажу тебе больше: она ненавидит тебя, ты отвратителен ей!

-- Она научится удивляться мне.

-- Нет. Она умрет раньше, чем будет твоею. О, мой господин и отец! -Эллак упал на колени, -- Молю тебя! Сжалься! Ни разу, с самого моего несчастного рождения не осмеливался я обращаться к тебе с просьбой. Теперь же я молю тебя о милости, не к спутникам девушки, но к ней самой!

-- Я исполню твою просьбу! Я дарую ей высшую милость: она будет моей женой!

---- Нет, отец! Этого не будет! -- громко закричал обезумевший Эллак. -- Я не переживу этого! Я сам люблю ее!

-- Это давно известно мне!

-- Отец, Дагхар должен умереть?

-- Должен.

-- Так отдай ее мне!