Аттракцион (СИ)

- На счастье, - быстро заметил Эйрик, и все вокруг зааплодировали, как будто так и надо было, как будто никто не замечал, что никто не чувствует себя счастливым. А Мадс, хищно подмигнув родителям Хью, подхватил его на руки при всех, и если утром, в церкви это казалось трогательным, красивым жестом, то сейчас откровенно пахло похотью. И под торжественную, романтичную музыку Мадс поднялся по лестнице вместе с Хью на руках. Ларс заметил, как отвернулся отец Хью, не желая смотреть, как обходятся с их сыном.

***

«Дорогой дневник. Завтра состоится мое бракосочетание. Я не ожидал, что это когда-либо произойдет, но мама, оказывается, взяла на себя ответственность и договорилась о предстоящей свадьбе. С некоторой долей наивности я полагал всю подготовку не заслуживающей внимания, ибо кто может серьезно отнестись к возможности брака с таким человеком, как я? Однако чем дальше, тем отчетливее я понимал, что глупо было не воспринять мамину угрозу всерьез, и теперь уже поздно настаивать на отказе. Все предопределено.

Такое впечатление, что я, попав в ловушку общественных предрассудков и недостаточно обособившись от социума, сейчас вовсе в этом процессе не участвую и не оказываю почти никакого влияния на собственную судьбу. Затрудняюсь сказать, могу ли я возлагать какие-либо надежды на брак, поскольку все мои теории сейчас – не больше, чем выведенные на воде буквы.

С нетерпением ожидаю завтра, быть может, все мои опасения окажутся напрасными».

========== Часть 2 ==========

Утро наступило не сразу, собираясь воедино из дребезжащих осколков, осколки сложились в звон будильника, который долго надрывался, а потом умолк. Мадс долго смотрел в потолок из-под приопущенных ресниц, внимательно следил за люстрой - стоило отвести взгляд в сторону, и мир начинал кружиться, кровать норовила встать на дыбы и умчаться в жестокий рассвет. Стакан с апельсиновым соком, любезно оставленный чьей-то заботливой рукой, искрился в лучах утреннего солнца, и Мадс кое-как дотянулся до него, выхлебал сразу половину. Ненадолго ему полегчало, но потом он заметил сбитую кожу на костяшках пальцев и похолодел: что же произошло вчера? Неужели он так и не смог найти общий язык со своим омегой и поднял на него руку? Волна стыда затопила его с головой. Мадс припомнил все: и капризное, недовольное выражение лица Хью, и его отказ от общения, и намерение спрятаться за спину отца, сбежать с собственной свадьбы. Это было обидно, но кровь на пальцах… Мадс зажмурился, разлизывая подсохшую сукровицу, выдохнул, вновь откинувшись на подушку. Это была его собственная кровь. Никаких сомнений. И ночевал он вчера тоже в одиночестве.

Переборов утреннюю слабость, Мадс поднялся, оглядел себя – кто-то вчера позаботился о том, чтобы он не ночевал в костюме и переодел его в уютный спальный комплект. Этим кем-то явно была мама, которая продолжала хозяйничать в его доме, но он давно уже не был маленьким мальчиком. Он, черт побери, женился вчера не для того, чтобы мать продолжала вмешиваться в его жизнь, и следовало сегодня напомнить ей об этом.

Все еще хмурясь и слегка пошатываясь от похмелья, он толкнул дверь в ванную. Родители еще давно посоветовали спроектировать две отдельные спальни на втором этаже, соединенные общей ванной комнатой. Небольшой отдельный санузел был в каждой спальне, а просторная ванная комната была общей, предназначенной явно не только для мытья. Мадс молча прошел сквозь комнату, на мгновение задумавшись о том, как прекрасно было бы провести здесь утро и никуда не ехать.

Дверь в комнату Хью была приоткрыта. Слегка поколебавшись, Мадс все-таки постучал и вошел внутрь, едва не споткнувшись о чемодан на пороге.

Чемоданы были везде: на полу, на небольшом туалетном столике и высились грудой в углу, какие-то пакеты забили весь стеллаж, и часть даже лежала на просторной кровати, а Хью, не переодевшийся после вчерашнего, свернулся креветкой на краю.

- На кой черт тебе столько вещей? - хмыкнул Мадс, но не стал заглядывать в пакеты. Вместо этого он подошел к постели и присел на край, рассматривая Хью. Сейчас тот казался совсем безобидным, податливым, неспособным на сопротивление. Теплое дыхание коснулось руки, и Мадс невольно погладил его, почесал за ухом, с неожиданным удовольствием ощущая, как тот отзывается на ласку.

- Глупый, - сообщил ему Мадс, - глупый и капризный, наглый омега.

Хью заворчал во сне, как будто несогласен был, развернулся на другой бок, спихнув один из пакетов с кровати. Книги одна за другой посыпались на пол с дробным стуком.

- Ой!.. - выдохнул Хью, проснувшись, потер глаза и оглянулся.

- С добрым утром.

Хью замер, точно зверек, обнаруживший в своей норе хищную лисью морду. Не рискуя шевелиться, он безотрывно смотрел куда-то в шею Мадсу, явно надеясь, что тот исчезнет из его доброго утра, как страшный сон.

- Ты совсем не говорящий? - поинтересовался Мадс, помахав ладонью перед его лицом, - или, может быть, на тебя упало пианино, и с тех пор ты стал дурачком?