АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника

Прежде всего нужно отметить, что «группы смерти», если бы они были массовыми и активными, должны были оставить большое количество цифровых следов в виртуальном пространстве. И эти следы было кому найти. Мощный информационный резонанс вокруг «групп смерти» привел к тому, что большое количество сил и средств оказалось направлено на борьбу с ними. Работали правоохранительные и административные органы как федерального уровня, так и местные[644]; о серьезности намерений государственных структур говорит участие ФСБ[645] и обсуждение проблемы на уровне Совета безопасности Р[646]Ф. К предотвращению суицидов подключилось большое количество добровольцев, которые, работая под прикрытием, выявляли «группы смерти» и их администраторов, оказывали психологическую поддержку потенциальным самоубийцам[647]. Добровольцы активно поставляли информацию заинтересованным службам. Так, в конце 2016 года сообщалось, что «с 2012 года на горячую линию Роскомнадзора поступило более 43 тыс. обращений по поводу пропаганды самоубийств»[648]. Работа велась при содействии руководства социальных сетей, обеспечивающих доступ к своей информации[649]. Осуществлялась разработка специального программного обеспечения для выявления готовящихся суицидов. Централизованно выявлялись опасные интернет-ресурсы: глава Роскомнадзора А. А. Жаров сообщал, что с января по май 2017 года было заблокировано 9 тысяч групп, пропагандирующих суицид[650]; глава МВД РФ В. А. Колокольцев в июне 2017 года отчитался о внесении в реестр запрещенной информации 16 тысяч групп[651]. Оперативная работа началась своевременно и послужила неожиданностью для многих участников интернет-сообществ, связанных с суицидами. Так, А. В. Брейдо, руководитель одного из отделов Первого управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления СК РФ по Санкт-Петербургу, впоследствии рассказывал: «Когда мы только приступили к делу (…) прекрасно видели, что никто ничего не боится»[652]. Роскомнадзор сообщил о начале работы над проблемой незамедлительно, в день выхода статьи в «Новой газете»[653].

Но при всей мощи задействованных сил результат оказался значительно скромнее ожидаемого. В первых сообщениях о следствии, связанном с «группами смерти», говорилось о 15 завершенных и 5 незавершенных суицидах[654]. Было выявлено несколько кураторов, в десяти регионах России были проведены обыски, однако по делу оказался задержан всего один человек — Филипп Будейкин[655]; при оглашении приговора в суде он был обвинен всего в двух не доведенных до конца суицидах[656]. Впоследствии было вынесено еще пять приговоров. По всем шести уголовным делам кураторов «групп смерти», включая Будейкина, было выявлено всего девять пострадавших, три из которых неудачно пытались покончить с собой, а еще шестеро склонялись кураторами к суициду, который по разным причинам так и не состоялся[657]. Ни одного завершенного суицида подсудимым инкриминировано не было; данный факт Брейдо объяснил тем, что все пятнадцать детей-самоубийц «по команде администратора перед смертью удалили переписки в „ВК“. Задание было дано — и выполнено стопроцентно»[658]. Осталась неподтвержденной и информация о 130 суицидах, о которых говорилось в статье «Новой газеты», давшей начало общественному интересу к «группам смерти», — ни автор статьи, ни ее информанты так и не опубликовали этого списка, нет и данных о том, что со списком работали правоохранительные органы.

Официальная статистика суицидов и оценки «моральных предпринимателей» очень сильно расходятся. Согласно данным Федеральной службы государственной статистики[659], рост общественной тревожности в 2016 году происходил на фоне фактически стабильной ситуации: в целом в Российской Федерации шло поступательное снижение количества подростковых суицидов. Напротив, Следственный комитет РФ заявлял, что в 2015 году произошло 685[660], в 2016-м — 720 самоубийств несовершеннолетних[661], то есть рост составил 5 %; детский омбудсмен А. Ю. Кузнецова сообщала о росте за тот же период почти на 60 %[662], последняя цифра многократно повторялась различными СМИ, оказывая влияние на тревожность в обществе.