АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника

События, развивавшиеся по сценарию моральной паники[626], в данном случае оказались незначительными по масштабу, что было обусловлено, помимо прочего, снижением популярности стилистики готов и особенно эмо в конце 2000-х годов. Моральная паника имела «элитарный» характер, она была спровоцирована представителями верховных органов власти. В сравнении со случаями 1 и 2 мы видим появление нового типа «моральных предпринимателей» — депутатов и политиков, склонных к борьбе с социальными проблемами (не только реальными, но и мнимыми) через принятие законов и нормативных актов. Спровоцированный ими процесс активизировал «моральных предпринимателей» среднего уровня — средства массовой информации и работников системы образования. Информационный резонанс вокруг Концепции наложился на фоновые фобии, связанные с молодежными субкультурами. Так, за полгода до описанных событий управление ФСБ и Департамент образования Нижегородской области проводили работу по выявлению среди учащихся неформалов, в частности готов и эмо[627]. И до сих пор, хотя эти субкультуры сошли на нет, они рассматриваются в малоквалифицированных работах как деструктивные и опасные для подростков. Впрочем, об общем снижении моральной паники говорит то, что в скрупулезном учебнике «Основы деструктологии» о готах и эмо нет ни слова[628].

Случай 5. Мощной и многофакторной моральной паникой стали события, связанные с «группами смерти» — некими виртуальными сообществами, участие в которых якобы приводит подростков к самоубийствам.

Суицид — одна из тем, присутствовавших в свободном пространстве Интернета с момента его возникновения: здесь существовали интернет-площадки, на которых пользователи обсуждали вопросы, связанные с самоубийством. Политический интерес к этой теме прослеживается с начала 2016 года, когда депутат Госдумы Е. Б. Мизулина при поддержке Лиги безопасности Интернета[629] подготовила запросы в МВД и Генеральную прокуратуру с просьбой разобраться с деятельностью в социальных сетях групп, пропагандирующих суицид[630]. Толчком к моральной панике стала опубликованная 16 мая 2016 года в «Новой газете» статья Г. Ш. Мурсалиевой «Группы смерти (18+)»[631]. В ней рассказывалось, что существует «огромное сообщество многочисленных групп в социальной сети „ВКонтакте“, как закрытых, так и открытых, подталкивающих детей к суициду». Администраторы этих групп проводят психологическую обработку подростков, манипулируют ими с помощью мрачной музыки, фотографий и видеосюжетов, посвященных смерти и самоубийству. Те, кто проявлял интерес к теме, получали «номер смерти», после чего начинался отсчет в 50 дней. Каждый день администратором давалось задание (вырезать ножом на руке определенное слово; тыкать руку иголкой; стоять на краю крыши, на мосту, на вершине строительного крана и др.). На подростка оказывалось суггестивное воздействие: например, на связь с администратором нужно было выходить каждой ночью в 4:20. На пятидесятый день давалось указание совершить самоубийство[632]. Автор статьи называла вопиюще большое количество погибших: «Мы насчитали 130 (!) суицидов детей, случившихся в России с ноября 2015-го по апрель 2016 года, — почти все они были членами одних и тех же групп в интернете». Впоследствии «Новая газета» опубликовала еще несколько статей Мурсалиевой о «группах смерти»[633].

Данные статьи послужили стартом для мощнейшего информационного резонанса. Описание этого резонанса в подробностях содержится в работе исследовательской группы «Мониторинг актуального фольклора» (РАНХиГС), проводившей включенное наблюдение в интернет-сообществах, посвященных суициду, с мая 2016 по февраль 2017 года[634]. Если коротко, моральная паника, охватившая Россию и русскоязычное пространство сопредельных стран, включала несколько волн, пик активности пришелся на февраль — март 2017 года.