Аун Сан

— Из Сингапура сообщают, что, возможно, на японском пароходе в Бирму проник известный террорист Такин Аун Сан. Это о тебе?

— Может, и обо мне. А все-таки как насчет карри?

— Сейчас пошлю кого-нибудь в индийский ресторан.

Вышел заспанный, невыспавшийся Такин Хла Пе.

— Не могу поверить, что Ко Аун Сан снова здесь, снова с нами.

— Не верь. Это мой дух, это нат Ко Аун Сана, убитого подлым Ксавьером.

Ксавьер, один из самых опасных полицейских Бирмы, был известен всем такинам.

Принесли карри. Карри было так себе. Другие такины предпочли обойтись супом-мохингой. Аун Сан ел так, что гора риса на блюде таяла нa глазах.

— Вы и представить не можете, как дома все хорошо. Вот побываете в Японии, сами поймете.

И опять, как заговорит о Японии, за веселыми словами печаль и неуверенность в глазах. Но никто не замечает этого. Аун Сан вернулся, жизнь продолжается.

К вечеру начал приходить кое-кто из ребят, рекомендованных к поездке. Комиссия разговаривала с ними подолгу, присматривалась к каждому. Ведь этим ребятам через год, два, а может, даже через несколько месяцев придется встать во главе настоящей национальной бирманской армии. Не дай бог, попадется среди них трус или, что еще хуже, попадется агент У Со. За каждого кандидата отвечал руководитель ячейки, да и старались подбирать таких, кого лично знали члены ЦК.

Кандидаты направлялись в Японию разными путями. Часть морем, на японских и китайских кораблях под видом матросов, часть сушей через Таиланд.

Аун Сан возвращался в Японию на корабле по подложным документам. С ним в одной каюте ехали три такина. Уже третий раз Аун Сан становился матросом. Но на этот раз путешествие ему даже понравилось. Он был среди своих.

Аун Сан был хозяином, остальные такины — гостями. Он вспоминал любимые с детства кушания и готовил на всех. Кое-чему научился и в Японии. Ели когда-нибудь суп из водорослей? Сегодня попробуем.

Такины много говорили о проблемах, волновавших их, строили планы будущего устройства Бирмы. Это будет республика трудящихся, где не будет помещиков и капиталистов, где у каждого крестьянина будет своя земля и каждый рабочий будет сыт, а дети его обязательно будут ходить в школу. Тут они и придумали название для будущей Бирмы: Пьидота — страна изобилия.

Тун Шейн, один из такинов, хорошо пел. И Аун Сан с удовольствием слушал его. И даже сам начал подпевать. Когда он захотел сделать это и на следующий вечер, остальные взбунтовались и заявили, что слышать не могут скрипения, которое выдает за песню их генсек. Аун Сан обиделся. Но ненадолго. С тех пор не пел.

По мере того как корабль приближался к Японии, Аун Сан становился серьезнее и задумчивее. Настроение его передалось и остальным такинам.

— Веселиться больше не придется, — сказал он в последний вечер — Будет трудно. Но, как уже договаривались, чтобы никто не хныкал, не жаловался. Приказываю полностью подчиниться указаниям японских инструкторов. Нам есть чему у них учиться, и мы должны не упустить ни единой детали. И помните: все, что придется вынести, вынесем не ради себя, не ради кого бы то ни было, а ради Бирмы. Надеюсь, это всем понятно.

Всем все было понятно.

Неделю йебо провели в Токио. Йебо — по-бирмански «товарищ», «товарищ по оружию». Прошло уже больше двадцати лет с того дня, как тридцать бирманцев собрались в Японии, но и сейчас называют их йебо. Если тогда их объединяла борьба за независимость Бирмы, то теперь в независимой Бирме каждый пошел своим путем. Одни участвуют в политике, занимают государственные посты, другие отошли от политики и торгуют или молятся. Всякое бывает. В сорок первом году такинам было по двадцать, от силы по двадцать пять и вождю их не исполнилось двадцати шести.

Через неделю хозяин токийского дома, в котором остановились такины, вежливый и сладкий Ямашита, крупный торговец и бывший разведчик, накормил бирманцев вкусным ужином, последним «гражданским ужином». И такины перешли в ведение капитана Кавашимы. Капитан не собирался кормить их изысканной пищей и даже не предлагал им пойти к девочкам. Капитан командовал лагерем на Тайване, в его подчинении было десять японских лейтенантов и десять сержантов. Так что в первые дни в лагере, пока не съехались все йебо, на каждого из них приходилось по два-три инструктора.

Японский генштаб перешел уже к детальной разработке планов войны в Азии, и генералы не собирались растрачивать деньги зря. Бирманцы должны были стать хорошо подготовленными офицерами и, главное, верными офицерами.

Хорошими офицерами они стали. Верными — нет.

5

Капитан Кавашима построил бирманцев перед бамбуковым бараком. Было семь утра, прохладно и влажно. Капитан говорил по-английски. Его трудно было понять, и ему приходилось повторять некоторые фразы дважды. Но переводчиком он пользоваться не хотел. Капитан готовился к боям с американцами и не упускал случая потренироваться в английском.

— С сегодняшнего дня вы солдаты его величества императора. Подчинение полное. За нарушение дисциплины будем взыскивать по всей строгости уставов японской армии.