Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние

Экипаж флагмана не повторил ошибок первопроходцев, и им удалось благополучно миновать таинственную стену. Корабль адмирала не стал задерживаться и сразу же продолжил свой путь на запад. Оглядывая матросов, Кэр четко осознавал, что те сейчас находятся в подавленном состоянии, а в глазах большинства читается страх.

Вопреки ожиданию новых ужасов, следующая неделя прошла без происшествий. Панические настроения потихоньку пошли на спад. Маясь от безделья, Итан замучил мистера Кэмбела расспросами о том, что имел в виду капитан, когда говорил о тайных целях дипломата, но Артур с ловкостью опытного придворного раз за разом уходил от неудобной для него темы. После истории с покушением во время визита адмирала ни у кого не осталось сомнений в том, что на корабле есть человек, не желающий продолжения экспедиции.

Мистер Норрингтон пришел в себя на четвертый день. Рассудок он сохранил, но физически все еще был сильно истощен. Несмотря на то что панику удалось предотвратить, боевой дух экипажа падал с каждым днем. Моряки не могли просто так выбросить из головы произошедшее. К тому же где-то по кораблю расхаживал убийца.

Мистер Грей теперь лично контролировал приготовление каждого блюда. А перед офицерской трапезой приглашался матрос, выступающий в роли дегустатора. Привычная веселость и непринужденность вечерних разговоров испарилась без следа.

Офицеры старались доказать себе, что все по-прежнему, но стоящее в воздухе напряжение обмануть было нельзя. Каждый из них боялся сказать что-нибудь лишнее и навлечь на себя дополнительные подозрения.

— Довольно! — не выдержал за одним из обедов мистер Кэмбел, ощущая на себе подозрительный взгляд Джонатана Норрингтона.

Кэр удивленно приподнял брови. Пит выронил ложку, которой лениво помешивал стоящую перед ним похлебку. Мистер Форингтон согнулся в очередном приступе кашля.

— Я лучше доверюсь предателю, чем буду видеть его в каждом товарище. Есть за столом кто-то, желающий задать мне вопрос? — объяснил свою вспыльчивость Артур.

— Несомненно. О каких целях упомянул капитан в день, когда мы потеряли рулевого Хикса? — ничуть не смутившись, спросил мистер Нортхэм.

Дипломат бросил взгляд на капитана, словно спрашивая у того разрешения продолжать.

— На ваше усмотрение, Артур. Я вашу тайну храню и раскрывать ее не принуждаю, — доброжелательно улыбнувшись, ответил капитан.

— В таком случае, господа, вы можете оставить свои подозрения. Я последний из присутствующих желаю скорого возвращения домой. Более того, я вообще не планирую вновь ступить на земли Аурлии.

— Отчего же? — заинтересованно спросил мистер Кормак, предвкушая интересную историю.

— Дома меня не ждет ничего, кроме виселицы, — будничным тоном ответил придворный.

Указание конкретного способа казни уже говорило о многом. По устоявшемуся обычаю врагов церкви сжигали, военных преступников и дезертиров лишали головы. Вешали же исключительно за преступления, направленные лично против персоны герцога или его семьи.

— Прежде чем я поведаю о своем преступлении, позвольте уделить немного внимания первопричине моих поступков. Я думаю, мое происхождение не секрет ни для кого из присутствующих? — дипломат выдержал паузу.

Собравшиеся за столом дружно склонили головы, давая понять, что это, конечно, не тайна.

— Не для всех, — к радости Итана, первый лейтенант не стал скрывать своего невежества, тем самым прося Артура не упускать никаких подробностей.

— Моя мать была монахиней, мистер Колгрейн. Ее приход находился на территории земель, принадлежащих моему отцу. Маркиз Кэмбел был очарован ее добротой и кротостью. Позволить мне родиться было их общим решением, он ни к чему ее не принуждал. Им удавалось скрывать беременность, но появление ребенка не осталось незамеченным. Мать была арестована инквизицией и предана церковному суду. Отец не смог ее спасти, даже несмотря на все свое влияние.

Ни у кого за столом не возникло сомнений в том, что судьба монахини была неутешительной, поэтому вопросов о том, что произошло с ней в дальнейшем, не прозвучало.

— Отец успел пообещать ей, что защитит меня, и клятву свою исполнил. Он любил своего незаконнорожденного сына и приложил все усилия, чтобы наделить правом унаследовать его титул. Кому-то пришлось хорошо заплатить, кого-то запугать, но в результате я оказался в том болоте, что вы привыкли называть высшим светом, — в голосе Артура звучало отвращение.

У Пита и Кэра слова дипломата вызвали сильное удивление. Едва ли они могли представить себе человека, подходящего на роль благородного аристократа лучше мистера Кэмбела.

— Мой отец пытался искоренить слухи, витающие вокруг моей персоны, но чем больше он старался, тем сильнее они раздувались. Все детство мне приходилось терпеть насмешки от зазнавшихся отпрысков аристократов, несмотря на то что среди них не было никого сильнее или умнее меня. Мне пришлось научиться жить в мире, полном пираний. С другой стороны, это позволило мне приобрести немало полезных для дипломата навыков, — эмиссар герцога достал трубку и принялся ее забивать.