Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

— Нам придется это сделать. У нас есть миссия, от результата выполнения которой зависят не только наши жизни. Сейчас не время думать о своем нравственном спокойствии, — каждое произнесенное Итаном слово было ему отвратительно, но иначе было нельзя.

Споры тут же прекратились. Даже самые уверенные сторонники гуманного подхода к телам павших товарищей в конечном итоге были вынуждены сдаться под напором убеждения остальных. Только Хорив наотрез отказался принимать участие в этом ужасающем застолье.

Порция досталась каждому. Вчерашний друг сегодня придавал новые силы тем, кто еще хотел побороться за спасение своей жизни, но не души. Прежде чем перейти грань, Кэр взглянул на Га-либа. Монстр наблюдал за происходящим с едва заметной, не лишенной ехидства улыбкой. Словно по-отечески следил за тем, что его дети все делают правильно. Правда, и у него теперь имелся повод для переживаний. Отныне ему придется разделять свою порцию с другими.

Итан впился зубами в жесткое мясо. В этот момент ему показалось, что медальон на его груди начал источать приятное тепло. Аурлиец чувствовал, что сегодня перешел грань, после которой уже никогда не сможет вернуться к обычной человеческой жизни.

— Прожить тысячелетия, чтобы оказаться в этом моменте, — сжав зубы, процедила Ингрид.

— Для отступницы ты слишком сентиментальна, — улыбнулся еще шире Га-либ.

Не выдержав, отступница вскочила со своего места. Согнувшись, она с трудом сумела сдержать рвотные позывы. Капитан Хольт мрачно оглядывал понурые лица переполненных отвращением к самим себе людей. Поймав на себе взгляд штурмана, Рэджинальд, не произнося ничего вслух, попросил друга поддержать его.

— Они бы поняли. Не осуждайте себя. Если умру я, то не буду держать на вас зла, если помогу утолить голод, — сказал он, первым покончив со своим ужином.

— О нет, вас, мистер Хольт, мы оставим на потом. Настолько пропитанное элем тело должно сохраниться куда дольше остальных, прежде чем начнет гнить, — произнес Дункан и тут же почувствовал на себе неодобрительный взгляд Ингрид.

Лицо Рэджинальда приобрело оскорбленный вид, но его план сработал. Над столом раздалось несколько смешков, а каждый второй позволил себе улыбнуться. Бывший капитан «Отчаяния» верил в то, что если человек способен посмеяться над собственным горем, он еще не сдался.

Мистер Норрингтон оставил половину своей порции и, поднявшись с места, направился в сторону одиноко стоящего Хорива.

— Я предпочту смерть, — произнес, не оборачиваясь, молодой утларг.

Джонатан постоял рядом с ним еще несколько секунд, но настаивать не решился. Он понимал, что недавним решением, скорее всего, навсегда оттолкнул от себя своего ученика. Убийца знал, что был прав, но Хорива за его выбор стал уважать еще больше. Этот юноша еще не был проклят жизнью и ценил свободу своего выбора.

Если бы путники знали причину бреда, охватившего их ставшего ужином товарища, они бы никогда не притронулись к его телу. Однако никто из них и подумать не мог, что причина в яде маленькой змейки, а не в тех испытаниях, что выпали на долю бедолаги. Ночью тем из странников, кому досталась отравленная порция, снились жуткие ночные кошмары.

Мистеру Мерфи повезло меньше всех. Именно ему досталась та часть ноги, что была ближе всего к центру укуса. Мясо было немного пережаренным, и увидеть место ранения не представлялось возможным. К тому же зубы дулянта впервые коснулись плоти человека и не могли понять, что со вкусом что-то не так.

Эйден проснулся весь в поту. Хаотично вращая головой, он пытался понять, что происходит. Он стоял на ногах, а на него был направлен меч консула. Аурлиец не знал, что начал кричать еще во сне, и выхватил меч. Испугавшись, что он тоже сошел с ума, Клетис решил не рисковать. Если бы не остановившая своего господина Кара, аурлиец сейчас уже был бы мертв.

— Он нужен нам, консул! Никто лучше него не знает, как выжить в пустыне! — раздавшийся крик принадлежал то ли Итану, то ли капитану Хольту.

— Надо убить его, он опасен! — голос консула долетал до него сквозь туман.

— Нет. Я разберусь. Я обязана ему, — этот голос и произнесенные им слова были более приятны.

Эйден почувствовал легкое прикосновение к своей руке. Изящные пальцы заставили его разжать руку и отдать меч. Кара подошла ближе, смотря ему в глаза. Сейчас она казалась ненастоящей, похожей на мираж. Воительница ловко отцепила пояс с кинжалом и отбросила его в сторону. На секунду она задержалась, изучая лицо аурлийца.

Это стало ошибкой. Вместо красивого женского лица сознание мистера Мерфи преобразовало его в череп живого мертвеца. Испугавшись, он вцепился ей в горло. Кара ухватилась за его руки, но хватка была железной. Она пыталась что-то сказать, но ей этого не удалось. Воительница уже успела посинеть, когда ей на помощь пришел консул. Рукоять меча ударилась о затылок мистер Мерфи, заставляя его обмякнуть и повалиться на камень. Кара зашлась в тяжелом кашле.