Аусвельмские охотники (СИ)

– С бардом? – изумилась Эрна. – Ты что, сам им рассказываешь о своих приключениях?

До сих пор она никогда не задумывалась, как сочиняются все эти песни. Казалось, что все это выдумки, барды просто перевирают на разные лады один и тот же сюжет, вставляя в него имена действующих в нужную эпоху охотников. Что охотники могут с ними встречаться лично, ей и в голову не приходило.

– Ну а как же? – Кайс пожал плечами. – Это одна из обязанностей охотника. У нас довольно публичная должность, разве не замечала?

Эрна предпочла помолчать. Изучить свой контракт поподробнее она так и не удосужилась, а ведь там, как знать, могло быть написано что-то и на эту тему. Демонстрировать свое невежество она боялась со школьных лет, так что единственным выходом из положения видела немедленное согласие со всеми утверждениями собеседника.

– Ладно, пойдем. Посмотрю, как ты это делаешь.

***

Трактир оказался шумным местечком. Кайс провел всю компанию в дальний уголок, где они устроились за столиком. Совсем рядом обстоятельно готовилась к обильным возлияниям компания огромных бородатых мужиков, и Эрна косилась на них с испугом, а на своего спутника с недоумением.

– Здесь все равно спокойнее, – объяснил свой выбор Кайс. – Они, конечно, будут шуметь, но тем лучше, на нас никто не обратит внимания. В более тихом месте непременно кто-нибудь услышит, заинтересуется, пристанет с вопросами. У нас в Каросойне меня еще и в лицо узнавали. Вообще ужас, всем надо было непременно меня пощупать руками.

– Зачем? – заинтересовался Паер.

– Вот и я говорю: зачем? – усмехнулся Кайс.

– Хотели прикоснуться к легенде, – предположила Эрна. – В буквальном смысле.

– Видимо, так, – с ехидцей согласился Кайс. – Поэтому здесь я пока не спешу светиться. Хоть немного поживу, как нормальный человек.

– А место все равно для ребенка неподходящее, – попыталась оставить за собой последнее слово Эрна.

– Ничего, и на него не обратят внимания. Мы ему десерт закажем. Будешь?

Паер закивал с выражением жадного любопытства на лице.

– А ты говорил, что тебе не нужна еда, – напомнила ему Эрна.

– Вкус, – значительно произнес мальчишка. – Все дело во вкусе. Это очень сильное переживание, и многие айзё приходят сюда именно для того, чтобы его испытать. Принимают форму, которая умеет хорошо ощущать вкус. Вот эта форма… в смысле, ваши дети, они любят десерт?

– Даже очень, – заверил Кайс. – А, кстати, вот и он.

Он приподнялся и замахал рукой вошедшему в трактир человеку. Он был молодой, но какой-то невзрачный, сутулый, щупленький. Может, зато песни хорошие пишет, мысленно одернула себя Эрна. Бард быстро и почти незаметно скользнул через зал к их столику. Очень поспешно поздоровался, едва удостоив беглым взглядом девушку и ребенка, плюхнулся на стул напротив Кайса и выложил на стол из кожаной сумки несколько листов пергамента и пучок остро заточенных карандашей.

С тех пор, как кто-то из чужаков научил прятать графит в деревянную оболочку, карандаши стали популярным средством для заметок, хотя и продолжали считаться низким стилем. Наверняка у себя дома этот поэт станет писать пером даже черновики, но сейчас записывать истории практически с той же скоростью, с какой они будут рассказаны, упаришься макать перо в чернильницу.

Компания расположилась с комфортом. Заказали напитки, для мальчишки – какой-то дорогущий фирменный десерт, и Кайс принялся рассказывать. Одна из историй была знакома Эрне: про гигантского слизня. Ее напарник проявил тактичность и не упомянул о той ночи накануне, впрочем, бард особенно и не заинтересовался спутницей великого охотника. Роли в борьбе она не сыграла. Зато другие, еще более захватывающие рассказы Эрна тоже слышала впервые. Бард ужасно суетился, будто куда-то спешил, но при этом не переставал забрасывать собеседника новыми вопросами. Возможно, он просто торопился вытянуть из того еще больше информации за это же время.

Айзё, ошарашенный новыми вкусовыми впечатлениями, сопел над своей тарелкой. Эрна неспешно тянула какой-то экзотический сок и наблюдала за Кайсом. Тот был само обаяние. Непрерывно улыбался, отвечал на вопросы обстоятельно, рассказывал увлеченно, сдержанно жестикулируя, но при этом постоянно высовывая кончик языка, когда нужно было собраться с мыслями. Эту привычку Эрна давно за ним заметила. Бард строчил своим карандашом с нечеловеческой скоростью. Исписав отточенный грифель, отбрасывал карандаш в сторону и хватал следующий.

Идиллия была внезапно прервана сдавленным воплем, за которым последовал еще один судорожный вдох. Эрна испуганно вскинула голову и успела заметить, как поплыли черты мальчишки. На месте лица Паера Сэйндзена теперь красовалась жуткая харя с торчащими чудовищными клыками. Больше ничего Эрна разглядеть не успела, поскольку айзё, спохватившись, немедленно восстановил прежний облик. Но было поздно. Соседняя компания увидела чудовище, и не один из них (тогда бы еще можно было заявить, что ему померещилось), а все, обернувшиеся на первый вскрик. Мальчишка втянул голову в плечи и виновато заморгал.