Авантюра, валюта и кровь

Тот же самый человек унес куда-то дорожную сумку, заполненную «бадяженным кокаином»; он отсутствовал чуть больше пяти минут, а вернулся отягощенный точно такой же ношей. Четко помня указания безжалостного хозяина, Борщов расстегнул верхнюю молнию и в свою очередь убедился, что им принесли именно американскую валюту, причем настоящую, а не фальшивую и не составленную так называемой «куклой»; быстро пересчитав все пачки, что называется, до единой, ответственный посыльный убедился, что им передали ровно три миллиона долларов (как известно, половина существующей стоимости); а затем, махнув в знак согласия головой, он подтвердил, что расчет произошел «честь по чести» и состоялся в полном объеме.

Пока они шли до лифта, колени Мэссона дрожали настолько отчетливо, что его трусливая лихорадка, наверное, была заметна даже сквозь брюки, и, только когда они поехали вниз, он наконец смог полностью «взять себя в руки» и виновато промолвил:

– Знаешь, брат, а ведь я должен перед тобой искренне повиниться…

– Да? – не совсем вникал Игорь, довольный удачно провёрнутой сделкой. – Что-то я не очень тебя понимаю?

Майкл дождался, пока они окончательно покинут страшное здание, после чего посчитал возможным, что пора сделать отчаянное признание:

– Понимаешь ли, я попал в очень трудную, проще сказать, смертельную ситуацию, и, чтобы сохранить драгоценную жизнь, как свою собственную, так и моей прекрасной возлюбленной, я должен за неделю достать и вернуть русской мафии ровно шесть миллионов долларов.

– Ну?.. – заерзал Игорь на кресле недавно отремонтированной автомашины (они вот только что сели), не до конца еще сообразивший, но уже начинавший ухватывать суть готовящегося подвоха, – а я-то чем смогу в итоге помочь? Деньги у меня сейчас Батины, жестокого и отъявленного убийцы, так что, сам соображай, я должен отвести их ему в целости и сохранности и передать лично в руки, причем не позднее вечернего времени.

– Видишь ли, брат, – набираясь храбрости для самого чудовищного признания (то краснея, а то мгновенно бледнея), «выдал» Михаил печальную истину, – сам того не зная, но в некотором роде ты мне уже помог.

– Это каким интересно способом? – чуть слышно промолвил Борщов, холодея всем телом и предчувствуя нешуточную опасность.

В тот же самый момент на верхнем этаже здания главный босс японской мафии отдавал приказ двум наиболее ответственным ниндзя:

– Что-то не нравятся мне новоявленные курьеры, посланные от Папы Коли, особенно тот, второй, – имел он в виду Михаила, – давайте-ка проследите за ними и обязательно уточните, где они оба живут, и пока немного там подежурьте – мало ли зачем еще могут понадобиться?

Между тем в машине, следовавшей от здания преступного японского синдиката, начатый разговор продолжался и входил в самую эмоциональную стадию.

– В общем, ты сейчас отнес япошкам «кокаин», наполовину разбавленный содой, – выдохнул из себя Мэссон, прекрасно понимая, что от его чистосердечного признания у опешившего брата может «случиться кондратий»; но он обязан был поставить в курс, в сущности, совсем нечуждого ему человека и просветить его относительно случившейся трагической ситуации, – остальную часть я намерен продать, чтобы спасти наши «шкуры», как свою, так в точности и Карины.

Услышав суровую истину, водитель непроизвольно оставил руль, не удерживая его руками, зато стал биться об него головой, создавая опасную аварийную ситуацию и мотая автомобиль из стороны в сторону – с одной полосы на другую, а со второй и на третью; несколько раз Мишину даже приходилось хвататься двумя руками за «круглое «колесо», чтобы выправить движение и чтобы исключить столкновение перевозящего их автотранспорта. В то же самое время Гоша, полностью отчаявшись, причитал:

– Всё, мне конец! Я пропал! Батя «предательских косяков» не прощает – можно уже смело ехать на кладбище, копать себе самому могилу, потому что я практически труп… как же ты, Миша, мог? – переводя горестные стенания на вероломного брата, водитель постарался усовестить «презренного пассажира»; после коварного поступка кузеном он его, конечно же, уже не считал. – Как ты, «подлый поганец», мог?! Ты же погубил и меня, и всю мою жизнь!..

– Не переживай, – неловко пытался сострадательный Майкл успокоить плачущего Борщова, – ты можешь не сомневаться, мы тебя не оставим и что-нибудь непременно придумаем – мы обязательно вытащим тебя из получившегося «гнилого дерьмища». Кстати, если понадобиться, то мы с Карой спрячем вас с Лизой и в том числе за границей.

– За какой, «на хрен», границей?! – заорал перевозбужденный посланец, проваливший столь важную операцию и бешено сейчас колотя по рулю большими ладонями. – Это же японская якудза – они найдут тебя даже у черта в «глубокой и черной жопе»! Куда ты от них сможешь спрятаться?!