Авантюра, валюта и кровь

Не в силах созерцать непередаваемо жуткое зрелище и дальше, Хлоя достала из сумки требуемую «четверку», купленную заранее, и трясущейся рукой передала страждущему пропойце; сама же она немедля побежала в прихожую, чтобы лично улицезреть, чем заняты другие мужчины. А там ей представилась картина еще более ужасающая: на полу лежали два окровавленных трупа, одетых во все черное, и еще один человек (пока еще живой) оказался связанным и выделялся самой обыкновенной одеждой, а чтобы он не голосил, ему заклеили рот липкой, клеящей лентой… братья как раз схватили одно мертвое тело за ноги и тащили его в сторону «розовой спальни».

Узрев кошмарное зрелище, неописуемое никаким человеческими словами, молодая девушка, не привыкшая к созерцанию кровавых кошмаров и как-то крепившаяся при виде полупьяного, обезумевшего, но все же родного брата, здесь уже не сдержалась и освободила содержимое мгновенно сжавшегося желудка прямо тут же, выблевав остатки непереваренной пищи на лицо еще живого бандита. Даже через липучую слизь отлично проглядывалось, что лицо его стало пунцовым от гнева, а тело резко задергалось, выражая неподдельное возмущение, сопряженное с сильным негодованием; оно и понятно, ведь мало того что его лишили возможности передвигаться и говорить, так его еще и беспардонно познакомили с вонючей блевотиной. Карен пришлось отвернуться в другую сторону, и оставшуюся часть очистительной процедуры она заканчивала уже на кафельное покрытие. Когда Сидни почувствовала, что в дальнейшем сможет с собой совладать, первым делом она извинилась перед «обры́ганным» и, соответственно, недовольным преступником:

– Пардон, сама не знаю, как вышло? Обычно я более стойко отношусь к подобным моментам.

Девушка не врала: ей уже приходилось видеть убитых покойников, но попасть в реальную ситуацию, где происходят безжалостные убийства, – такое с ней случилось впервые.

– Иди в зал, – сочувственным тоном посоветовал Мэссон; видя возникшую реакцию, он понял, что любимая им девушка еще не готова к непривлекательным, если не ужасающим зрелищам, – сиди там и сюда не высовывайся: мы тут сами со всем постараемся справиться.

– Но там Алик… – неуверенно возразила Хлоя, дрожа чуть ли не в нервном припадке и оказавшись испуганной до неподдельного ужаса; она до сих пор продолжала осуществлять хватательные движения воздуха, пытаясь прекратить вызванные недавней рвотой позывы, – он с мечом в груди ходит.

– Дай ему выпить, – немного подумав, ответил здравомыслящий комбинатор; по его виду совершенно нельзя было определить, что он сейчас о чем-то переживает, – настолько была натренирована его сильная воля, – и отправь его куда подальше, скажем, на кухню, либо сама куда-нибудь скройся… клинок только не вынимайте, пусть так с ним пока и побудет, а то еще, чего доброго, истечет своей собственной кровью. Прости, но предоставить ему медицинскую помощь мы пока не сумеем – сама должна понимать? – пускай чуть-чуть подождет… поедем в аэропорт, заодно и его забросим.

– Хорошо, – смышленая Хлоя поняла приведенные рекомендации с первого раза и подтвердила недавние изречения: – Как ты знаешь, меня не сильно заботит судьба алкоголика-брата; но все равно, знаешь ли, мне его чуточку жалко, и не хочется, чтобы он по нашей вине сгинул, а мы даже не попытались оказать ему первую помощь.

– Делайте, что я говорю, – настаивал Майкл, продолжая сохранять сплошную невозмутимость, – и, может быть, всё обойдется.

Сидни спорить не стала; напротив, она отправилась в зал, где раненый братец, вмиг уничтожив выданное ему спиртное, чувствовал себя в общем и целом неплохо и даже не обращал внимания на находившийся в его груди меч; по-видимому, либо пьяное подсознание, либо собственный инстинкт самосохранения (а может, все вместе?) его настоятельно убедили, что трогать «инородный предмет» до определенного момента не стоит, что и было подтверждено сострадательной сестрой, вошедшая из коридора-прихожей:

– Альберт, ты только меч из груди не вытаскивай – мы тебя в больницу скоро доставим.

Находясь под воздействием спиртовой анестезии, он пьяненьким голосом произнес:

– Давай еще пару пива: так легче будет терпеть.

Карен сходила на кухню и выполнила просьбу молящего брата. Как ни странно, но после водки, пиво приживалось намного лучше, постепенно погружая Ситнева в состояние сладостного опьянения и безвольной прострации. Не в силах выносить его и раненого, и единовременно довольного вида, переволновавшаяся девушка отправилась в помещение кухни, где налила себе горячего чаю, намереваясь с его помощью согреться и хоть немного унять паническую, нервную дрожь, беспрестанно колотившую ее великолепное тело.

Мужская половина квартиры (те, кому не довелось напрямую поучаствовать в битве и получить хоть сколько-нибудь значимых телесных ранений), они постепенно перетаскали трупы японцев и раненого Малого в потаённую кладовую, где живого бандита прочно привязали к крепкому стулу, а убитых покойников разложили бесцельно по полу.

– Что будем делать? – задал Борщов очевидный вопрос, кивая на мертвых.